33 
— Цыгане не верят в войну, — произнёс Кэм ей в волосы. — Ссоры, споры, драки — да. Но отнимать жизнь человека, к которому нет личной неприязни… Это одна из многих причин, по которой из меня не получилось бы хорошего солдата.
— Но по этим же причинам из тебя вышел прекрасный муж.
Кэм крепче обнял её и прошептал что-то на цыганском. Хотя Амелия не поняла слов, их грубое, и в то же время мелодичное звучание заставило её затрепетать.
Она придвинулась ближе. Прижавшись щекой к груди Кэма, она размышляла вслух:
— Очевидно, что Беатрис очарована капитаном Феланом.
— Её всегда тянуло к раненым созданиям.
— Очень часто раненые — самые опасные.
Кэм успокаивающе погладил её по спине.
— Мы присмотрим за ней, monisha.
Беатрис легко шла в ногу с Кристофером в сторону леса. Его бесило, что кто-то другой держит поводок Альберта. Уверенность девушки в себе раздражала, как камушек, попавший в ботинок. И всё же, когда она была рядом, невозможно было отстраниться от происходящего вокруг. У неё был талант связывать его с настоящим.
Он не мог не смотреть, как двигаются её ноги и бёдра, обтянутые бриджами. О чём только думает её семья, позволяя так одеваться? Даже в домашней обстановке это неприемлемо.
Горькая усмешка тронула его губы, когда он подумал, что у него и Беатрис Хатауэй есть, по крайней мере, что-то общее — они не соответствуют остальному миру.
Он хотел отличаться от других. До войны это было так легко. Он всегда знал, что сказать и сделать. Теперь же перспектива снова войти в приличное общество напоминала скорее игру, правила которой он позабыл.
— Вы скоро подадите в отставку? — спросила Беатрис.
Кристофер кивнул:
— Я уезжаю в Лондон через несколько дней, чтобы всё подготовить.
— О, — голос Беатрис звучал заметно более подавленно, когда она произносила: — Полагаю, вы навестите Пруденс.
Кристофер издал неопределённый звук. В кармане сюртука лежало измятое письмо, которое он всегда носил при себе.
«Я не та, за кого вы меня принимаете…
Возвращайтесь, пожалуйста, возвращайтесь и отыщите меня.»
Да, он отыщет и узнает, почему она написала эти запавшие ему в память слова. А затем он женится на ней.
— Теперь, когда не стало вашего брата, — сказала Беатрис, — вам придётся научиться управлять Ривертоном.
— Помимо всего прочего, — резко бросил он.
— Ривертону принадлежит большая часть Арденнского леса[25].
— Мне это известно, — спокойно заметил Кристофер.
Она, казалось, не заметила сарказма.
— Некоторые помещики вырубают чересчур много деревьев, чтобы поставлять древесину местному производству. Надеюсь, вы не станете так поступать.
Кристофер промолчал, надеясь, что продолжения разговора не последует.
— Вы хотите унаследовать Ривертон? — Вопрос его озадачил.
— Не имеет значения, хочу я или нет. Я следующий в роду и сделаю, что потребуется.
— Но это важно, — настаивала Беатрис, — поэтому я и спросила.
— Ответ — нет, — произнёс Кристофер, теряя терпение, — не хочу. Всегда предполагалось, что эта участь уготована Джону. Я чувствую себя проклятым самозванцем, пытающимся занять его место.
Если бы речь шла о другом человеке, подобный взрыв эмоций положил бы конец вопросам. Но Беатрис не отступила.
— Что бы вы делали, если бы он был жив? Всё равно подали бы в отставку?
— Да. Я сыт армией по горло.
— А затем? Что бы вы стали делать?
— Не знаю.
— А что вы умеете? Какими талантами обладаете?
Подойдя к лесу, они замедлили шаг. Его таланты… он умел пить, обыгрывать человека в карты или на бильярде, соблазнять женщин. Он был метким стрелком и превосходным наездником.
Затем Кристофер подумал о том, за что его хвалили больше всего, за что осыпали медалями.
— У меня один талант, — сказал он, забирая у Беатрис поводок. Он заглянул сверху вниз в её округлившиеся глаза. — Я хорошо умею убивать.
Не произнеся больше ни слова, он ушёл, оставив её стоять на краю леса.
Глава 9
Спустя неделю после возвращения Кристофера в Гэмпшир разлад между ним и его матерью стал настолько очевидным, что им было трудно находиться в одной комнате больше нескольких минут. Бедная Одри прилагала все усилия, выступая в роли миротворца, однако без особого успеха.
33 
