41 
— Ты не знаешь Беатрис. Для этого ты провел с ней недостаточно времени.
— Я знаю, что она несдержанна, самоуверенна и более жизнерадостна, чем должен быть любой разумный человек. Носит бриджи, лазает по деревьям и бродит везде, где ей вздумается, без сопровождения компаньонки. Я так же слышал, что она наводнила Рэмси-Хаус белками, ежами и козами. Несчастный, который на ней женится, вскоре окажется на грани разорения из-за счетов от ветеринара. Желаешь опровергнуть хоть один из этих пунктов?
Одри скрестила руки и посмотрела на него с кислым видом.
— Да. Белок у неё нет.
Сунув руку в карман сюртука, Кристофер достал письмо от Прю. То самое, которое всегда носил с собой. Оно стало талисманом, символом всего того, за что он воевал и ради чего выжил. Кристофер посмотрел на немного помятую бумагу, но письмо разворачивать не стал. Зачем? Слова были выжжены в его сердце.
«Пожалуйста, возвращайтесь и отыщите меня…»
В прошлом он сомневался, способен ли вообще любить. Ни одно из его увлечений не длилось больше месяца, и хотя тела горели жарким пламенем, этот огонь никогда не перерастал в нечто большее. В конечном счёте он решил, что женщины мало чем отличаются друг от друга.
До этих писем. Его со всех сторон обступили слова настолько безыскусной и восхитительной души, что он немедленно в них влюбился. Влюбился в неё.
Кристофер провел по бумаге подушечкой большого пальца, словно по чувствительной женской коже.
— Запомни мои слова, Одри. Я собираюсь жениться на написавшей это письмо девушке.
— Непременно запомню, — заверила она его. — Посмотрим, сдержишь ли ты своё обещание.
Лондонский сезон длился до августа, когда Парламент заканчивал свою работу и аристократы разъезжались по загородным имениям. Там они начинали охотиться, стрелять и с пятницы до понедельника баловать себя увеселениями.
В городе Кристофер собирался продать офицерский патент и встретиться с бабушкой, чтобы обсудить свои обязанности в качестве наследника Ривертона. А так же возобновить знакомство со старыми приятелями и провести некоторое время с армейскими друзьями.
Но самое главное — найти Пруденс.
Кристофер не представлял себе, как приблизиться к ней после того, как девушка прервала их переписку.
Это было его ошибкой. Слишком рано он раскрылся. Показал себя слишком порывистым и горячим.
Без сомнения, Пруденс поступила мудро, прекратив их переписку. Как ещё могла поступить воспитанная молодая леди? К серьёзному ухаживанию необходимо подходить с терпением и сдержанностью.
Всё будет так, как захочет Пруденс.
Кристофер снял апартаменты в «Ратледже» — изысканном отеле, который предпочитали европейские монархи, американские дельцы и британские аристократы, не имеющие собственных лондонских резиденций. Лучший из лучших по удобству и роскоши «Ратледж», возможно, и стоил тех баснословных денег, которые платили за проживание в нём. Устраиваясь в отель и разговаривая с консьержем, Кристофер обратил внимание на портрет, висевший над мраморной каминной полкой в вестибюле. На полотне была изображена редкой красоты женщина с волосами цвета красного дерева и изумительными голубыми глазами.
— Это портрет миссис Ратледж, сэр, — пояснил консьерж с трогательными нотками любви и гордости в голосе. — Красавица, не правда ли? Прекраснее и добрее леди не найти на всём белом свете.
Кристофер рассматривал портрет с невольным интересом. Он вспомнил, что Амелия Хатауэй упоминала в разговоре об одной из сёстер, вышедшей замуж за владельца отеля Гарри Ратледжа.
— Кажется, миссис Ратледж — одна из сёстер Хатауэй из Гэмпшира?
— Именно так, сэр.
Ответ вызвал насмешливую улыбку на губах Кристофера. Гарри Ратледж, будучи богатым человеком с обширными связями, мог выбрать любую леди. Что за безумие подтолкнуло его породниться с такой семьей? «Точно — глаза», — решил Кристофер, пристально вглядываясь в портрет и невольно чувствуя себя очарованным. Голубые глаза Хатауэйев с длиннющими ресницами. Прямо, как у Беатрис.
Спустя день после поселения Кристофера в «Ратледже» приглашения хлынули потоком. Балы, суаре, ужины, музыкальные вечера… Даже приглашение на обед в Букингемский дворец с последующим концертом композитора Иоганна Штрауса и его оркестра.
После нескольких уточнений Кристофер принял приглашение на закрытый бал, который собирались посетить мисс Пруденс Мерсер с матерью. Бал давали в особняке на Мэйфер, построенном в итальянском стиле с обширным двором перед домом и опоясанным балконами центральным залом высотой в три этажа. Почтившие своим присутствием бал представители лучших семейств, иностранные дипломаты, знаменитости в различных областях искусств, превратили его в блестящий показ богатства и высокого социального положения.
41 
