Особенно,... 
87 
– Покажи им стеклянную комнату и зал Матерей.
– Как раз собиралась. Извини, ты помнишь про завтра?
Тиа нахмурилась, но подавила волну раздражения:
– Конечно. Увидимся.
– Удачи. Идемте, дети! Сейчас мы спустимся на шесть ярусов вниз, и вы увидите Перчатку «искры», созданную самим Скульптором.
Она, словно добропорядочная курица-наседка увлекла детвору за собой, а Тиа все еще продолжала сердиться. Подумать только! Какая глупость! Почему бы ей еще вслух не спросить, помнит ли Тиф о том, что их «искра» уже не так светла, как раньше!
Правильно, что Ретар ее терпеть не может. Почему Тальки не присматривает за своей подопечной?! Да ее запереть мало! Если только кто-нибудь из тех, кто поддерживает Сориту, услышит хоть что-нибудь… все надежды заговорщиков обратятся в прах!
Ученица Сориты вступила на очередную лестницу. Поднявшись еще на один ярус, извлекла из кармана ключик, открыла неприметную дверцу, вошла, заперла замок, миновала пустую комнату с огромным глобусом, на котором черным пятном выделялся мертвый Западный материк. Вновь взялась за ключ, отомкнула еще одну дверцу и вышла в знакомый зал, сэкономив пятнадцать минок пути.
Лепестки, матово-серые, с бегущими по клыкам голубыми искорками, были самыми маленькими из тех, что находились в Башне. За мгновение до того, как Тиа вступила в выложенный зеленоватой плиткой круг, они издали знакомый переливчатый звон, и на площадке появилась Лейна – одна из Ходящих Совета.
Уже немолодая женщина сбросила с головы намокший капюшон плаща.
– Доброго дня, – поздоровалась она с Тиа. – В Долине опять льет, как из ведра. Ты туда?
– Здравствуй. Нет. Другие планы.
– Я тоже с радостью пропустила бы посвящение учеников в Ходящие, но Сорита просила быть ее представителем. Завтра Совет соберется в Башне не в полном составе. Ты не знаешь, о чем Черкана и Тальки хотят поговорить?
– Нет, мне это неизвестно.
– Ну, не думаю, что это столь уж важно, раз так много наших сестер и братьев отправились в Долину. Башня почти опустела. Извини, что задерживаю тебя. Доброго дня.
Тиа пожелала собеседнице того же самого, встала в круг, представила место, куда стремилась попасть, создала плетение. Она знала, что все, происходящее сейчас, не более, чем обман зрения, но в который раз восхищенно замерла, когда клыки вспыхнули светом, сжались у нее над головой и разлетелись в семи разных направлениях, пока не превратились в искры. А затем и те исчезли, погрузив мир в ночь. Несколько мгновений абсолютной темноты. И вот яркими огненными линиями Лепестки вернулись, едва не врезавшись в Ходящую, и застыли, источая хрустальный звон.
Это продолжалось меньше уны, но Тиа часто казалось, что прошла минка или две. Она обвела взглядом круглый зал, с прозрачным стеклянным куполом, на самом последнем этаже Башни. Путешествовать через порталы было гораздо проще, чем бегать по бесконечным лестницам.
Девушка оказалась в большой оранжерее, где были собраны самые уникальные, редкие и чудесные растения Хары. Поющие цветы Аргада встретили ее переливчатой соловьиной трелью, распахнули фиолетовые бутоны. Густой ворс урского душистого горошка встревожено зашевелил серебряными усиками и отпрянул к стеклам. Пряные деревья Ночного леса, влажного, дикого, затерянного в безымянных землях, раскинувшихся за Великой пустыней, сияли даже днем. Их полупрозрачная кора горела бирюзой и изумрудами, а узловатые ветви с продолговатыми семенами потянулись к девушке, рассыпая в воздухе душистую пыльцу.
– Ты задержалась, – раздался сухой голос.
Сорита возилась с подснежниками. На Тиа она не смотрела.
– Благословите, Мать, – произнесла ритуальную фразу Ходящая.
– У тебя достаточно благословений от меня. Я много раз просила не пользоваться этими Лепестками, если на то нет серьезных причин. Плетение перемещения пугает растения.
«Сама бы побегала по ярусам, старая ведьма!» – про себя подумала Тиа.
Сорита оторвалась от созерцания подснежников и обернулась. У нее было очень неприятное лицо с широкими крыльями прямого носа, большим квадратным подбородком и низким лбом.
– Не согласна, – с удовлетворением констатировала Мать.
– Верно, госпожа Сорита, – дерзко сказала Тиа, которая уже была не в силах терпеть дурной характер этой женщины. – Свои сбитые ноги я ценю больше, чем цветы.
– Нисколько не сомневалась в этом, – последовал такой же сухой ответ. – Впредь будь поосторожнее со словами. Свои цветы я ценю гораздо выше, чем твою тщеславную голову.
87 
