85 
– Именно, убийца. Именно. Но это не значит, что мне не интересно побеседовать с твоей женушкой. Мальчишка – последний из Целителей. Пока больше никого с таким Даром не предвидится. Так что давно пора его расшевелить.
– Ну, если сможешь – сообщи мне. Я с радостью воспользуюсь.
Убийца Сориты тихо рассмеялась:
– Ожидаю от тебя того же самого… Завтра нас ждет тяжелый день. Думаю, ты должен кое-что узнать.
– Слушаю.
Она поколебалась, и по ее лицу я понял, что Тиф уже жалеет, что затеяла этот разговор.
– Я считаю, ты должен знать правду о своей жене.
– Тебе известно то, что неизвестно мне? – я приподнял бровь.
– Да. Я считаю, что Лаэн – это Гинора.
Я с недоумением посмотрел на нее:
– Я слышал, что выбросы Грох-нер-Тохха могут быть опасны для здоровья. Но не настолько же. Что за чушь ты городишь?
– Я говорю то, что думаю! Твоя жена – это Гинора. Знает об этом она или нет – другой вопрос. Возможно, дух Лисички живет в ней скрытно. Но иначе все случившееся объяснить никак нельзя.
– Подробнее, пожалуйста, – я продолжал сохранять спокойствие, все еще не слишком веря в ее домыслы, но в голове уже прозвенел тревожный звоночек.
– Начнем с самого очевидного. Я уже говорила тебе об этом после того, как ты рассказал мне историю, как выжила Рыжик. Вся эта сказка про обучение юной девочки шита белыми нитками, – она шмыгнула носом и натянула ворот свитера повыше. – Я объясняла тебе – Гинора никогда не могла обучать женщин. Это было ее особенностью. Поверь, я знаю, о чем говорю. Все ее попытки обучить девчонок заканчивались неудачей. Она дрессировала исключительно мужчин. К примеру, Ретара. А здесь – бац, и ученица.
– Все бывает впервые.
– Нет. Это особенность «искры», которую нельзя сломать. А вот если бы дух Гиноры был в Лаэн, то учение бы пошло как по маслу. И, скорее всего, так и случилось. Их плетения отличаются друг от друга минимально. К тому же, ты извини, но даже с помощью «Солнечного круга» Лаэн не смогла бы справиться с двумя Проклятыми. А вот у Гиноры такое бы получилось.
Я вздрогнул, так как внезапно вспомнил слова, сказанные Лаской на болоте:
«Мной кто-то управлял, подсовывал плетения, говорил, что следует делать. Я слышала голос учительницы…»
– Что? – тут же подалась вперед Тиф.
– Оставленные болота. Ты что-нибудь о них знаешь? О том городе, что остался в самом сердце непролазных топей?
– Ты о Харгусе? Был такой. Гинора стерла его в порошок, а затем пришла сюда, в Брагун-Зан и навела здесь шороху. Зан-на-кун потеряла множество своих сестер. И, возможно, лишилась бы всех, если бы Лисичке не пришлось спешно выдвигаться к Пряным озерам, чтобы усилить армию Лея. Так что ты вспомнил?
– Лаэн говорила со мной на болотах. В развалинах. Сказала, что помнит это место, хотя здесь никогда не бывала.
– Память Гиноры. Та малость, что от нее осталась, – кивнула Проклятая.
– Думаешь, Лаэн знала? – голос у меня стал хриплым, и захотелось срочно смочить горло.
– Честно? – Она посмотрела на огромную комету, бесконечно летящую по небу. – Без понятия. Мне кажется, она могла быть не в курсе. Хотя, если знала, вряд ли бы тебе сказала. Такое откровение может напугать и более смелого человека, чем ты.
– Чему ты улыбаешься?
Она покачала головой, но затем все же ответила:
– Когда погиб Ретар, Гинора была единственной, кто меня поддержал. И позже я жалела, что она погибла. В Сахаль-Нефуле длинные ночи, есть время подумать, и я много раз спрашивала себя – почему она, а не я, к примеру? Ведь отвлечь врага мог бы кто угодно. А я тогда не слишком хотела жить. Знаешь, какой ответ приходил мне в голову? Я просто не подумала, что можно предложить свою кандидатуру.
– Ты жалеешь об этом?
– Сейчас? По прошествии пяти веков? Нет. Не жалею. Хотя мне все еще не хватает Лисички. Именно поэтому я и улыбаюсь, лучник. Кажется, она догадалась, как можно сохранить себя. Пускай даже и в таком виде. Раньше она жила в Лаэн. Теперь живет в тебе, – Проклятая наклонилась ко мне вплотную, заглянула в глаза. – Если у тебя будет возможность, передай ей привет.
Я отклонился в сторону:
– Если только ты, действительно, права. Заклинатель не нашел в Ласке никаких признаков одержимости.
– Не думаю, что это можно назвать одержимостью, – она отодвинулась от меня. – Вряд ли это так, когда часть чужого сознания становится твоим. Когда ты и кто-то другой становятся единой, неразделимой личностью. Вряд ли даже Магистр Алых способен в этом разобраться. Ну, а чему улыбаешься ты?
85 
