Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
141 
– Это «всё» здорово вымотает моих парней, – заметил Коршунов.
Черепанов пожал плечами.
– Когда отправляться? – спросил Алексей.
– Как только будете готовы. Думаю, ночь вам – не помеха.
– Наоборот.
– Ну, Леха, удачи! Я на тебя надеюсь!
Они обнялись, и Коршунов отбыл. Через час три тысячи ауксилариев ушли. Растворились в наступающих сумерках, а Черепанов отправился к Максимину: получать свою порцию тренделей за самоуправство.
Это было шестьдесят часов назад. И еще через час станет ясно, прав был префект Черепанов или ошибся. Впрочем, отвечать за свою ошибку Черепанову вряд ли придется. Потому что, скорее всего, он так и останется в здешнем болоте. Или он, или Максимин. Или они оба… Черт! Ну куда он лезет, этот безбашенный Фракиец!
– Трогус! – заорал он. – Трогус! Император! Помоги ему!
Кони преторианцев по брюхо утопали в грязи.
– Вперед! Вперед! – громовым голосом, перекрывая все трубы, ревел Максимин.
Он знал, куда прорывается. Впереди, в каких-то двухстах шагах, в болото узким мысом выдавалась твердая земля. Высокие мачтовые сосны бросали длинные тени на чахлую болотную поросль… Туда шла дорога, заваленная сейчас мертвыми телами римлян, пытавшихся растащить завал из перепутанных сосновых хлыстов. Максимин гнал преторианцев вперед, по самому краю топи, мимо завала…
Черепановская первая когорта застряла в полусотне метров. Впереди теснились пешие и конные преторианцы. Вокруг, прямо в болоте, прячась за растительностью, засели алеманнские лучники. Вреда от них было немного – больше беспокойства.
Десятка три передовых всадников ухитрились все-таки обойти завал и выбраться на дорогу. Максимина в их числе не было. Его могучий, элитных парфянских кровей конь прочно застрял в болоте. Громадный Фракиец, плюс еще с полцентнера доспехов и прочего снаряжения, плюс метр жидкой грязи под копытами – тут самый крепкий скакун не выдержит. Черт! Засевшие на острове алеманны беспорядочной толпой вывалили на дорогу. Похоже, они наконец сообразили, кого подарила им судьба. До полевой формы здесь, естественно, не додумались, посему все офицеры – от последнего гастата до самого императора – шли в бой при полных регалиях.
Вторая когорта, которую Черепанов послал в обход болота, судя по воплям, лязгу и стонам рожков, напоролась на противника. Преторианцы, мать их так, элитные войска, не решались сунуться в болото, в котором уже завязли сотни две их товарищей. Построившись, они уперлись щитами, пытаясь сдвинуть перемешанные, ощетиненные белыми «клыками» заостренных сучьев обрубки стволов. А по ту сторону завала их коллеги отчаянно рубились с превосходящими силами варваров. Конные стрелки Трогуса били навесом, поверх голов, но вреда от их стрел было не больше, чем от алеманнских. Максимин ревел как бизон, отмахиваясь от копий наседавших алеманнов. Сверхчеловеческая сила и невероятная длина рук давали ему некоторое преимущество. Но надолго ли хватит его сил? Все-таки этому «сверхчеловеку» в прошлом году седьмой десяток пошел… Черт! Что же делать? Скомандовать «тестудо», [90] сбросить тормозящих преторианцев в болото и по их телам, как по гати, двинуть свою первую когорту? Гать… А это идея!
– Примипил! – заорал он. – Ингенс! Разбирайте возы! Бросайте в грязь! Живо!
Черт! Как он раньше не сообразил?
Между тем, уже весь отрезок дороги – от завала до полуострова – был заполнен германцами. Их было тысячи две, не меньше. Прикрываясь щитами от летящих навесом стрел, они рубили и кололи преторианцев, пытавшихся выбраться на твердую почву, давили массой тех, кто уже выбрался. Несколько минут – и увязший император остался единственным центром сопротивления. Не один, конечно. Десятка полтора преторианцев сгрудилось вокруг него. Конь Максимина непрерывно ржал… но даже отмороженные варвары нападали на него без особого пыла: император собственноручно завалил уже не меньше дюжины врагов. Ни шлемы, ни щиты не были помехой его богатырским ударам…
Алеманнские стрелки, ловко прыгая с кочки на кочку, попытались подобраться поближе к Максимину, но Трогус среагировал правильно – сосредоточенный огонь его конных лучников живо лишил «болотников» энтузиазма.
Легионеры Черепанова активно спихивали в грязь опустошенные повозки. Они действовали слаженно и быстро… недостаточно быстро. Рядом с Максимином уже осталось только трое римлян… нет, уже двое. Третий словил копье в горло и, булькнув, ушел в топь. Взмученная жижа вокруг императора была грязно-бурого цвета. Крови в ней было больше, чем воды…
141 
