Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
61 
Она продолжала идти по гигантской шахматной доске, слепо проталкиваясь между неподвижными фигурами… пока не увидела темный силуэт, небрежно прислонившийся к белой мраморной колонне. Сердце забилось сильнее, а шаги, наоборот, замедлились в противовес возбуждению, от которого кровь бросилась в лицо и голова закружилась.
Это Саймон Хант, идущий навстречу с легкой улыбкой на лице. Он поймал ее, прежде чем она успела ретироваться, и, наклонившись, прошептал на ухо:
— А сейчас ты потанцуешь со мной?
— Не могу, — выдохнула она, забившись в его стальных объятиях.
— Можешь, — нежно возразил он, осыпая ее горячими, нежными поцелуями. — Обними меня…
Она извивалась, стараясь вырваться, но он только тихо смеялся и продолжал целовать ее, пока она не обмякла, вялая и сломленная…
— Теперь можно брать королеву, — сообщил он, и в глазах его плясали дьяволята. — Ты в опасности, Аннабел…
Неожиданно он разжал руки, и она повернулась, чтобы бежать, в спешке спотыкаясь о статуи. Он продолжал преследовать ее. Не спеша. Грациозной, тигриной походкой. Тихий смех отдавался в ушах. Она задрожала от страха, но он намеренно затягивал погоню, пока у нее не осталось сил, чтобы бежать. Наконец он легко поймал ее и снова притянул к себе, на свою клетку. Темная голова заслонила небо, когда он накрыл ее своим телом, и музыка утонула в грохоте ее сердца.
— Аннабел, — прошептал он. — Аннабел…
Она проснулась, растерянная и раскрасневшаяся, поняв, что рядом кто-то стоит.
— Аннабел, — снова услышала она, но это был не хрипловатый ласкающий баритон ее сна.
Глава 15
Аннабел подняла глаза и увидела стоявшего над ней лорда Ходжема. Поспешно сев, она постаралась отодвинуться как можно дальше. Так все это наяву! И лорд Хеджем — не воображаемая, а слишком реальная фигура. Онемев от изумления, она сжалась, когда тяжелая рука потеребила кружевную отделку ее корсажа.
— Я слышал о вашей болезни, — начал Ходжем, оглядывая облокотившуюся на подушки девушку. — Очень жаль, что вам пришлось столько перенести. Но похоже, все обошлось. Вы… — он помедлил и облизнул толстые губы, — изысканны, как всегда, хотя, возможно, несколько бледны…
— Как… как вы нашли меня, здесь? — спросила Аннабел. — Это личный салон Марсденов. Никто не давал вам разрешения…
— Я заставил горничную сказать мне, где вы, — самодовольно пояснил Ходжем.
— Убирайтесь, — отрезала Аннабел. — Или я закричу и позову на помощь!
Ходжем презрительно фыркнул:
— Вы не можете позволить себе скандала, дорогая! Ваш интерес к лорду Кендаллу очевиден всем и каждому. И мы оба знаем, что любой намек на бесчестье, связанный с вашим именем, полностью уничтожит все шансы на пристойный брак.
Девушка молчала. Ходжем широко улыбнулся, обнажив желтые кривые зубы.
— Вот так лучше. Моя бедная красавица Аннабел… я знаю, что вернет румянец на эти беленькие щечки.
Сунув руку в карман фрака, он вытащил большую золотую монету и призывно помахал перед ее глазами.
— Маленький сувенир, чтобы выразить всю меру сочувствия вашим испытаниям.
Аннабел негодующе зашипела, но Ходжем наклонился совсем близко, пытаясь сунуть монету ей за корсаж. Она отбила его руку скованным, неловким движением, и хотя все еще была слаба, монета все же вылетела из его пальцев и с глухим стуком упала на ковер.
— Отставьте меня в покое! — сердито крикнула она.
— Наглая сучка! Нечего делать вид, будто ты лучше своей мамаши!
— Грязная свинья…
Проклиная свою немощь, Аннабел принялась безуспешно отбиваться, хотя ее трясло от ужаса.
— Нет, — повторяла она сквозь стиснутые зубы, закрывая лицо руками. — Нет…
Но он уже успел сжать ее запястья, окончательно лишив возможности сопротивляться.
Стук двери заставил его поспешно выпрямиться. Дрожавшая крупной дрожью Аннабел подняла голову и увидела стоявшую на пороге мать с подносом в руках. Филиппа оцепенела от изумления и слегка наклонила поднос. Вилка и нож полетели на пол. Филиппа резко тряхнула головой, словно не в силах поверить, что Ходжем способен на такое.
— Ты посмел приблизиться к моей дочери… — выдавила она и, побагровев от ярости, почти бросила поднос на ближайший столик, после чего выговорила с леденящей яростью: — Моя дочь больна, милорд. Я не позволю подвергать опасности ее здоровье. Вы немедленно пойдете со мной, и мы все обсудим где-нибудь в другом месте.
61 
