Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
68 
— А для вас есть? — с мягкой иронией поинтересовался Лео. — Почему?
— Потому что я блудница в четвертом поколении. Моя тетя сказала, что я греховна от природы.
— Как и все мы, дорогая. На этом держится мир. Человечество давно вымерло бы, если бы мы не поддавались соблазну.
— Нет, я говорю о пороке. О продажной любви.
Лео насмешливо фыркнул.
— Природной склонности к продажной любви не существует. Общество вынуждает женщин продавать себя, не оставляя им иных возможностей заработать себе на хлеб. А что касается вас… Я еще не встречал женщины менее подходящей для этого ремесла. — Лео пригладил спутанные волосы Кэтрин. — Боюсь, я не улавливаю логики в ваших рассуждениях. Нет никакого греха в том, чтобы женщина получала наслаждение от прикосновений мужчины, и ни малейшего отношения к продажной любви это не имеет. Все, что говорила вам тетя, — чистой воды лукавство. Ее мотивы очевидны. — Его губы прижались к шее Кэтрин. — Вы не должны чувствовать себя виноватой. Вы жестоко заблуждаетесь.
— Мораль не заблуждение, — всхлипнула девушка.
— А-а, вот в чем дело. Гремучая смесь из морали, вины и наслаждения. — Лео нежно обхватил ладонью грудь Кэтрин, и по телу ее пробежала дрожь. — Отвергать удовольствие не признак высокой морали, в жажде наслаждения нет греха. — На губах Лео показалась улыбка. — Что вам нужно — так это провести со мной несколько долгих ночей, предаваясь любви. Вот что навсегда избавит вас от угрызений совести. А если это не поможет, то по крайней мере сделает меня счастливым. — Его рука скользнула меж бедер Кэтрин, коснулась золотистых завитков. Ее живот дрогнул, напрягся. Пальцы Лео медленно двинулись дальше.
— Что вы делаете? — выдохнула Кэтрин.
— Помогаю вам избавиться от чувства вины. Нет, не благодарите, мне это вовсе не трудно. — Смеющиеся губы Лео прижались к ее губам. Тела их прильнули друг к другу в темноте. — Как вы называете это, милая?
— Что?
— Это сладкое местечко… вот здесь.
Нежные прикосновения Лео отдавались волнами дрожи в теле Кэтрин. Язык ее не слушался.
— Я не знаю.
— Тогда как вы говорите о нем?
— Никак!
Лео тихонько рассмеялся.
— Я знаю несколько милых словечек, но французы, что неудивительно, придумали самое прелестное. Le chat.
— Кошка? — изумленно переспросила Кэтрин.
— Да. Этим словом называют грациозного зверька и самую нежную часть женского тела. Киска. Кисонька. Мягкий пушок… нет, вам нечего стесняться. Попросите меня приласкать вас.
На мгновение у Кэтрин перехватило дыхание.
— Милорд, — слабо запротестовала она.
— Попросите, и я исполню вашу просьбу, — пообещал Лео. Его рука двинулась к колену Кэтрин и принялась чертить круги на гладкой коже. Девушка едва сдержала стон. — Попросите, — послышался вкрадчивый шепот.
— Пожалуйста.
Жаркие мягкие губы Лео прижались к ее бедру, пробивающаяся на подбородке щетина царапнула кожу.
— Что «пожалуйста»?
«Ах, негодник». Кэтрин выгнула спину, закрыв лицо ладонями, хотя в комнате царила кромешная тьма. Сквозь заслон из пальцев голос ее прозвучал приглушенно.
— Пожалуйста, погладьте меня там.
Пальцы Лео так легко коснулись ее лона, что вначале Кэтрин ничего не почувствовала.
— Вот так?
— Да, ода… — Бедра Кэтрин качнулись вверх, навстречу ласкающим пальцам Лео. Тело ее затрепетало.
— Что мне еще сделать? — Лео сдвинулся ниже на постели. Его горячее прерывистое дыхание обожгло кожу Кэтрин.
— Займемся любовью.
— Нет, вам будет больно. — В голосе Лео звучало легкое сожаление.
— Лео! — простонала Кэтрин.
— Хотите, я поцелую вас? Там? — Кончик пальца Лео описал сладостный круг.
Кэтрин в темноте изумленно округлила глаза. Предложение Лео поразило ее и взволновало.
— Нет. Не знаю. — Она облизнула пересохшие губы. Руки Лео мягко развели ее бедра, и по телу Кэтрин прокатилась волна жара. — Да.
— Так попросите меня как следует.
— Попросить вас… О нет. Я не могу.
Лео чуть отодвинулся, сложив руки на груди.
— Значит, будем спать?
Кэтрин обхватила ладонями его лицо.
— Нет.
Но Лео был неумолим:
— Вы знаете, как следует просить.
Сгорая от стыда, Кэтрин не могла выдавить из себя ни слова. Она лишь жалобно застонала.
А Лео, бессовестный негодяй, весело рассмеялся, уткнувшись лицом ей в живот.
68 
