ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  66  

Еще на одной телеге — ораторствовали. Какой-то купчина с Подола и еще один мужик неопределенного сословия, длиннорукий, как обезьяна, лаялись друг с другом. Толпа вокруг орала. Вече, одним словом. Традиционное народное развлечение. Дубинки и пиво приносим с собой, плюхи и зуботычины получаем на месте. В другое время Духарев послушал бы, о чем дискуссия, но не сейчас. Сейчас его куда больше интересовала горящая церковь.

Духарев и его сопровождающие двинулись сквозь толпу. Люди сторонились, давая дорогу. Здесь никто не пытался ухватить духаревского Пепла за узду. И слов злых вслед не бросали.

Проезжая мимо волохов, Духарев кивнул одному, знакомому, заходившему к нихм на подворье — к Ререху в гости. Жрец тоже кивнул, с важностью. Церковь горела. А вокруг нее, на соответствующем отдалении, цепочкой стояли конные Святославовы гридни и никого не подпускали к пожарищу. По эту сторону оцепления тоже толпился народ, поменьше, чем на площади, сотен семь-восемь. Много женщин. Кое-кого Духарев узнавал: люди из христианской общины. Стояли, смотрели с печалью и смирением.

Кто-то, узнав Духарева, вскрикнул радостно, сунулся к стремени, но гридни не подпустили. Духарев подъехал к оцеплению.

— Где князь? — спросил он,

— Там, — махнул рукой гридень из старших.

Святослав в окружении дружинников расположился у старого дуба на краю площади. Но не на высоком кресле, а верхом. И хотя сам Святослав был без доспехов, но конь под ним — боевой. И гридни тоже в полной броне. Перед князем — толпа. Но не смерды, люд получше, судя по одежке: старосты да тиуны.

Князь втолковывал им что-то. Слушатели внимали. Еще бы им не внимать, когда за спиной фыркают да позвякивают серебряными украшениями боевые кони, на которых грозными башнями — княжьи гридни.

Дружинники посторонились, пропуская Сергея.

Святослав глянул на воеводу недовольно, буркнул:

— Ты зачем здесь, воевода? Я тебя не звал.

— Вот что меня позвало! — Духарев махнул плетью в сторону горящей церкви.

— Нечего тебе тут делать! — Святослав грозно нахмурил брови.

— Ты, должно быть, запамятовал, княже, — медленно, с расстановкой произнес Духарев. — Я — воевода твой, а не холоп!

На скулах Святослава вздулись желваки. Но он усилием воли подавил ярость. Отвернулся от Духарева и, не глядя на него, произнес:

— Единоверцев своих прибежал защищать?

За спиной Сергея шумело вече. Справа весело трещал огонь...

— Да, — сказал Духарев.

— Обратно иди, на Гору! — бросил Святослав. — Там и будь. Молись кому хочешь, тебя не тронут. А капища христианские давно проредить пора. Понастроили... Как в землях ромейских. Не любы они народу!

— Народу? — Духарев криво улыбнулся. — Или — тебе?

— И мне! — жестко произнес Святослав. — А потому, воевода, дозволяю я народу пожечь капища ваши, а из камней алтарных жертвенник Перуну сложить. А кто противиться будет — бить без жалости!

Сказано было не обычным голосом, а тем, каким великий князь подавал команды во время боя. Чтоб все слышали.

Духарев ощутил, как в нем поднимается волна холодного бешенства.

— Меня — тоже бить?

Святослав подал коня вперед, встал с Сергеем стремя в стремя.

— Иди домой, воевода, — произнес он негромко. — Я здесь князь. Я говорю — ты повинуешься. Иди домой, пока — я не осерчал.

— И что будет? — с презрительной усмешкой бросил Духарев. — Убьешь меня? — В правой руке Сергея — плеть, левая легла на рукоять сабли.

— Отойди прочь! — с такой же холодной яростью произнес Святослав. — Лучше сам отойди, воевода! Нехорошо будет, коли умрешь ты от руки того, кого сам учил меч держать.

— А ты гридням вели! — предложил Духарев. — Хотя гридней твоих тоже я учил... Уж не знаю, княже, как тебе теперь быть. И так нехорошо, и этак...

Тут он заметил, что народ, тот, что был поближе, притих и с вниманием прислушивается к беседе великого князя со своим воеводой. И гридни ближней дружины — тоже.

А еще он увидел, что к нему пробивается Йонах. Когда Духарев выезжал из дому, парня на подворье не было, а теперь вот нашел...

Гридни Святослава посторонились, полагая, что молодой хузарин спешит с какой-то вестью.

Так и было.

— Батька! Там, в Бышгороде, Звана... — тут он заметил Святослава. — О! Княже! Дозволь воеводе весть сказать!

— Говори, — разрешил Святослав.

Похоже, он рад был немного разрядить обстановку.

  66