80 
– Неплохо,– одобрил Зимородинский.– Только мрачновато.
– А ты сам погляди, что на улице делается. Какая мерзость.
– Через пару дней опять подморозит,– пообещал Слава.– А потом снег пойдет. Поехали в театр.
– В театр? – Наташа удивилась.– В какой?
– В хороший. Сама выберешь. Время подходящее.
– А Андрей?
– Мы ему записку оставим. Угрожающую. Как он смеет такую девушку одну оставлять? – Зимородинский засмеялся.
Наташа тоже рассмеялась.
– Правильно. Представляешь, он еще в октябре мобильный телефон купил. И не носит. Сказал: «Не хочу под крутого косить». Так и сказал, слово в слово. Машина иностранная ему имидж не портит. И дружки-бандиты тоже. Спорим, он от меня прячется?
– Ага,– усмехнулся Слава.– Гарем себе завел на стороне.
– Если бы,– грустно проговорила Наташа.– Опять в какую-то историю ввязался. Боюсь я за него.
Зимородинскому очень хотелось ее обнять. Но как раз этого делать не следовало.
– Не бойся,– успокоил Вячеслав Михайлович.– Он заговоренный.
Глава девятая
– Ну, какие идеи? – спросил Ласковин.
Вошь покачал головой: никаких идей. Андрей склонен был с ним согласиться. Вот уже три часа они вели наблюдение за резиденцией сектантов. Пронаблюдали перемещение по меньшей мере ста человек, прибытие и убытие двух дюжин машин, причем восьми – с иностранными номерами. Заодно убедились: охраняется резиденция очень качественно.
– Если засесть со снайперкой вон там… – Вошь махнул в сторону сосен.
Теперь уже Андрей покачал головой: не вариант. Его напарник и сам понимал, что не вариант. Ласковину хотелось устроить нечто грандиозное. А пристрелить парочку сектантов – только дурной вой поднимется.
– Можно «Агленью» попробовать,– предложил Вошь.– Дом, может, и не развалит, но попортит, это точно.
– «Аглень» – это что?
– Гранатомет, разовый. Мне на днях предлагали.
– Не пойдет,– возразил Ласковин.– Вместе с домом и этих накрошит немерено.
– Ну тогда не знаю,– развел руками Вошь.– Тогда только броня.
– Вроде той, на которой мы из ВЧ удирали?
– Примерно. Только если у них, кроме стрелкового оружия, есть кое-что посерьезней, пожгут на счет раз.
– Может, тогда лучше танк? – усмехнулся Ласковин.
– Лучше,– согласился Вошь.– Но с танком мне одному не управиться, БМП-2 – штука привычная. А огневая мощь у нее серьезная. Пушка, ПТУР, ПК…
– Дело за малым,– подытожил Андрей.– Раздобыть эту самую БМП-2.
– Сумеешь? – совершенно серьезно спросил Вошь.
Ласковин поднялся, отряхнул с колен снег.
– Поехали,– сказал он.– Познакомлю тебя с моим генеральным директором.
– Не понял?
– Поймешь по ходу дела. Надеюсь, вы друг другу понравитесь. Привычки у вас похожие. Чуть что – сразу палить.
По случаю выходного дня верхушка «Шлема» оттягивалась по полной программе. Три голопопые девчушки с визгом и паром вылетели из баньки и посыпались в снежок. Следом за девушками выкатились Абрек и Дед. Абрек, огромный, как белый медведь, с уханьем заскакал по сугробу, а Дед принялся гоняться за девушками. Те уворачивались, жизнерадостно тряся сиськами. Девушки были незнакомые.
Абрек первым обратил внимание на подъехавшую «ауди».
– А! – взревел он.– Спортсмен приехал! – Помахал медвежьей, в снегу, лапой.—Присоединяйся, Андрюха! – и вразвалочку побежал обратно в баньку.
– Присоединимся? – спросил Ласковин.
– Можно,– задумчиво произнес Вошь.– Бандит?
– Сидел.– И прибавил на всякий случай: – Недвижимостью никогда не занимался.
Вошь сверкнул глазами: намек понял.
– Какие люди! Андрей Александрович!
Холуек. Красавец с плакатным профилем и мужественными плечами. Ласковину почему-то всегда хотелось дать ему по морде. Вероятно, из-за несоответствия между этой самой мордой и ее подобострастным выражением.
– Машину отгони,– скомандовал Ласковин.– Пойдем, Вошь, попаримся. Три часа в слякоти провалялись, так и простудиться недолго.
Шутка. Единственная болезнь, которую Андрей принимал всерьез,– переизбыток свинца в организме.
Баню Ласковин уважал. В равной степени и русскую, и сауну. У каждой – свои достоинства. А чего не любил, так это водку в баньке пить. Да и пиво тоже. Расслабон не тот. Мутный. Зато любил перед банькой в бассейне поплавать. Хотя десять на двенадцать – это не бассейн, а лужа. Трахаться, а не плавать. Но что есть, то есть.
Разбежавшись, крутанул сальто в воздухе и плюхнулся в воду. Четыре гребка, поворот, толчок, четыре гребка, поворот… Волк в клетке.
80 
