75 
– Пошли, дочка,– кликнул Зимородинский девушку Машу.
Девушка Маша одарила его счастливой улыбкой. Последняя затяжка – косяк передан подружке, и «дочка» виснет на локте Зимородинского. Двинулись. Сэнсэй с Машей, перекособоченный Федя и последним он, Матвеев.
У входа местный привратник в кожаном костюмчике заслонил двери и сказал негромко, только Зимородинскому:
– Со всем нашим уважением, но больше сюда не приходи. Понятно?
Зимородинский небрежно кивнул, привратник посторонился.
«Изрядно ощипанный, но не побежденный»,– подумал о себе Юра.
И рэпешник – в спину. Музыка, бля.
Музыка оплетала, как серпантин. Руки Наташи на плечах казались невесомыми, касающимися не ткани будто, а обнаженного тела. Волосы Наташи щекотали ухо, дыхание трогало шею. Запах духов, запах теплой женской кожи, запах ароматических свечей – и бесконечное скольжение в мерцающем полумраке.
– Я тебя люблю,– прошептал Андрей в маленькое ушко.
Наташа промолчала, но приникла еще ближе. Хотя казалось, ближе невозможно. Андрей знал: она улыбается. И блуждающие огоньки плывут в ее темных глазах.
Музыка кончилась. Вернее, отошла медленно, угасла, как отблеск зашедшего солнца.
Касаясь друг друга руками, плечами, бедрами, словно продолжая танец, они вернулись к столику и только тут, с ощутимым усилием, разделились, но, так и не отпуская рук, опустились на полукруглый диванчик – напротив. В этом тоже была своя прелесть – видеть глаза друг друга.
Пока они танцевали, официант поменял свечи, убрал посуду и наполнил вином бокалы.
Переплетенные пальцы, дрожащее пламя; смотреть на пламя сквозь золотистое вино, смотреть друг на друга сквозь вино и сквозь пламя…
Хрустальные стенки запели, соприкоснувшись. В тосте не было нужды. Так же, как и в словах. Они одновременно поднесли к губам бокалы – нежное пожатие сцепленных рук,– и одновременно пили старое сладкое вино, глядя поверх хрусталя и огня, не мигая, не отрываясь. Все это, огонь и полумрак, запах и вкус, трепещущий альт и клавесинная россыпь, срасталось внутри с тем, что они испытывали друг к другу. Навсегда. Отныне в черной синеве Наташиных глаз будет жить эта ночь. Когда бы Андрей ни заглянул в них. И какой бы страшной ни казалась жизнь, смертной тоске не овладеть их сердцами.
Пока они вместе.
- И были дни, как снегопад
- И как сухой песок.
- Мы шли по лесу наугад,
- А лес, он помнил все.
- Как падают в шальную ночь,
- Как умирают в ней.
- Как превращается в вино
- Червонный пламень дней.
- И вот, от счастия хмельны
- Прядем мы жизни нить,
- Соединяя все… Лишь сны
- Нам не соединить.
Тем же вечером Ласковин разобрал компьютер и заменил свой винчестер на трофейный. Прежний пароль исправно открыл ему содержимое. Покойный пастырь оказался в компьютерных делах не искушен. Сам Ласковин прикрывал секреты переменной величиной, зависевшей от числа, дня недели и порядкового номера месяца. Именно в такой последовательности. Помимо программного обеспечения, игрушек и малопонятной Ласковину бухгалтерии, на «винте» имелись три главных каталога. В одном содержались подробные (даже с указанием любимых цветов и фруктов) досье на членов секты, а в другом… Не менее подробные досье на командование воинской части. Примерно треть персонажей (не из высших чинов) присутствовала и там, и там. У последних дополнительной графой значилось «связи». Например: «состоит в интимных отношениях с женой замкомполка полковником таким-то». А в деле самого полковника отмечалось: «передано…» Далее следовали трехзначные круглые числа и дата. Если речь шла о взятках, жадным полковника не назовешь.
В третьем каталоге хранились только числа, сопровождаемые загадочными буковками. Финскими, надо полагать.
Андрей закрыл все, выключил компьютер и извлек «апокалиптический» «винт».
Возможно, покойник Айнаманнен не шпионил на вероятного противника, а собирал досье ради развлечения. Возможно, что он, Ласковин, не Ласковин вовсе, а председатель общества дружбы народов.
«Завтра позвоню Вадиму,– решил Андрей.– Пущай разбираются».
Глава седьмая
– Вот это номер! – восхитился майор Чувало.– Пальчики Гоблина, угадай где?
– Где? – не отрываясь от бумаг, спросил Иванов.
– На штурвале БМП, угнанной из военной части в Коми.
– Серьезно? – Иванов отложил ручку.– Это как? Сами вояки?
– Шутишь? Вояки-то как раз попытались замять. Но БМП нашел местный «Анискин» и не поленился снять пальчики. Даже капельку крови соскреб – на анализ. С кровью его, ясное дело, послали. Теперь не найдешь. А хорошо бы.
75 
