ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  37  

– Ну, я думал…

– Ты думал? – Марьясов плюнул в корзину для бумаг. – Он, видите ли, думал. О чем только? Является ко мне в кабинет и начинает мне читать какие-то порнографические записки.

При слове «порнографические» проснулся пресс-секретарь и с осовелым видом поводил головой из стороны в сторону, стараясь понять, кто произнес разбудившее его слово и о чем, собственно, идет речь.

– Ты что, ищешь работу, где можно ничего не делать, а только подглядывать в чужие замочные скважины и получать за это деньги? – бушевал Марьясов. – Но синекур не осталось и дураков почти не осталось. Ты один из последних. Все, свободен, жди в приемной.

Трегубович неловко встал, чуть не опрокинув стул, на полусогнутых ногах, пятясь задом, вышел из кабинета. Куницын, так ничего и не поняв, опустил голову к журналу и смежил веки. Васильев, дав волю чувствам, хлопнул себя ладонями по коленкам, громко рассмеялся.

– Меня просто оторопь берет от этого человека, от брата твоего, – сказал Марьясов, обращаясь к пресс-секретарю. – От тупости его непроходимой оторопь берет. Сегодня он ещё складно рассказывал. А так лексикончик этого типа состоит из пары сотен слов. И самые употребимые, как я заметил, это: земляк, водка, крутой, откинулся… И как вы только работаете с этим дураком? – Марьясов глянул на Васильева.

– Я смирился с Трегубовичем, как с некой данностью. А его лексикон за последнее время обогатился, сильно обогатился.

– Вам действительно нужен такой помощник?

– В некоторых делах он просто незаменим, – кивнул Васильев. – Отвязанный малый, он просто упивается насилием. Иногда я сам удивляюсь, откуда в молодом человеке столько злобы и изощренной жестокости к людям. Короче, для грязной работы этот Трегубович подойдет. А в остальном он, разумеется, полный ноль. Хотя схватывает на лету, быстро учится.

– Вот именно, он быстро учится, – заступился за родственника Куницын. – Старается парень. Может, способностей у него маловато, провинциал, трудно ему здесь. Но он старается.

Сказав то, что должно сказать в такой ситуации, Куницын склонил голову к журналу и отдался дремоте.

– О Боже, – Марьясов тряхнул головой и уставился на Васильева. – Расскажите хоть вы о том, как дело продвигается. Только покороче.

– Дело идет, не так скоро, как бы хотелось, но все-таки идет, – Васильев погрустнел. – Говоря бюрократическим языком, круг подозреваемых лиц становится все уже. Рыбакова можно вычеркнуть. Он умер.

При слове «умер» Куницын снова проснулся, бездумно уставился на своего начальника и сонно захлопал глазами, решив больше не засыпать, иначе можно пропустить самое интересное, всю соль разговора.

– Да, да я знаю, что Рыбаков умер, – вздохнул Марьясов. – Печально, что я могу сказать, очень печально. О смерти Рыбакова даже заметка в газете была. Значит, этот вариант, в смысле Рыбаков, точно отпадает?

– Абсолютно точно, – кивнул Васильев. – Чемодан украл не он. Наш список сократился, в нем остается совсем немного людей. Журналист Росляков, предприниматель Мосоловский и некто Овечкин. А да, совсем забыл, в автобусе ехал этот черт из кабака, Головченко. Все люди на виду и, видимо, никто из них не собирается отправляться в бега. Но Овечкин пропал. У своей женщины не ночует, на службе не появляется. И никто не знает, где он.

– Действуйте твердо. Но с этим Росляковым все-таки поосторожнее, постарайтесь, если это возможно, обойтись без насилия. Все-таки он корреспондент столичной газеты. Случись с ним что, поднимется такая жуткая вонь, что поисками его обидчиков чего доброго займутся всерьез.

– Тут я с вами согласен, – отозвался Васильев. – Могут быть последствия. Правда, это сегодня Росляков – корреспондент большой газеты, сегодня он на виду. А завтра его, глядишь, с треском вышибут с места, уволят. Это ведь можно устроить, организовать его увольнение. Росляков серьезно проштрафится, и его уволят. Тогда моя задача сильно облегчится. Кто станет всерьез заниматься каким-то безработным?

– И каким образом вы собираетесь организовать его увольнение? У вас есть связи в газетном мире?

– Разумеется, связей у меня никаких нет. Но любого человека можно подставить. Тем более сам Росляков дает повод, он далеко не ангел. Человек неорганизованный, неаккуратный. Короче, повод найдется.

– Если вам нужны люди, помощники, только скажите.

– Это довольно простое дело, – пряча улыбку, Васильев кончиками пальцев погладил усы. – Осведомители покупаются, а исполнители мне не нужны. И Трегубовича хватает. Такой заводной парень, троих помощников заменит.

  37