76 
Из– за колодца выглянул Воловик и трижды выстрелил в сторону противника. То ли прицел пистолета сбился, то ли Воловик повредил глаза, когда в его руках взорвался бумажник, но пули прошли далеко от цели. Лопнуло переднее колесо «Нивы», разлетелось боковое стекло. Осколок полоснул по щеке Решкина, но тот даже не поморщился. Крепче прижал приклад, передернул цевье. Вылетела стреляная гильза. Решкина нажал на спусковой крючок.
На этот раз попадание оказалось точнее. Пуля вошла точно в середину колодца, разворотив глиняные блоки. Над двором поднялся столб коричневой пыли высотой с трехэтажный дом. Стоя на колене, едва Решкин сохранил равновесие. Передернул затвор и выстрелил. Приклад ударил в плечо, как кувалда. Шестидесятиграммовая пуля разнесла колодец до основания.
– Не нравится? – заорал Решкин во всю глотку. – Не нравится, сука?
Столб пыли ветром понесло к воротам. Сквозь это мутное облако Решкин видел, как Воловик, прятавшийся за развалившимся колодцем, подскочил и, прихрамывая, заковылял к дому, приволакивая за собой правую ногу. Выбросив из кармана на землю гость патронов, Решкин дрожащими пальцами, перезаряжал ружье. Пыль щекотала нос, застилала глаза, которые начали слезиться, он не мог разобрать маркировку пластиковых гильз. Чем снаряжены патроны, картечью или круглыми пулями? Хорошо бы картечью. Тогда он не промажет, разлетевшись веером, картечь не оставит Воловику шанса. Пулей слишком трудно попасть в подвижную фигуру.
Решкин засунул третий патрон в подаватель. Вскинул ствол.
– Не нравится, – прошептал он. – Ему не нравится… А я так надеялся… Вот же сука драная…
Грянул ружейный выстрел. Вылетевшая из ствола пуля надвое разорвала собаку, в испуге метавшуюся по двору и не находящую выхода из опасной зоны. Задняя часть псины взлетела над землей, на пару секунду повисла в воздухе, грохнулась в пустоту колодца. Воловик, припадая на ногу, согнув спину, медленно приближался к крыльцу. Нога была то ли сильно ушиблена, то ли мякоть все же задета пулей. Брючина, пропиталась кровью, на бедре висели то ли лохмотья ткани, то ли лоскуты кожи, с пятидесяти метров не разобрать. Воловик упрямо приближался к своей цели. Еще секунда-другая, и он скроется в доме.
– Не промахнись, – шептал Решкин. – Только не промажь.
Он совместил мушку с прорезью прицела, но ствол выписывал кренделя, фигура Воловика удалялась. Силясь унять дрожь, Решкин, присев на другое колено, поставил левый локоть на бедро, положил указательный палец на спусковой крючок. Воловик поднялся на крыльцо и, споткнувшись о верхнюю ступеньку, упал. Выстрел. Пуля разворотила деревянные ступеньки, посыпались стекла веранды. Воловик, загребая руками, как пловец, забрался вверх. Решкин снова прицелился, чувствуя, что последний шанс достать противника, уходит, как вода в песок. Новый выстрел. Пуля пробила в стене дома дыру размером с баскетбольный мяч. Глаза слезились от пыли и въедливого запаха горелого пороха, но Решкину казалось, что это слезы обиды. Он подумал, что охромевший Воловик далеко не ушел. Спрятался на веранде среди рухляди. Заполз под железную койку, сверху накрылся столешницей и сейчас меняет мокрые подштанники.
Решкин вытер пот. Вместо бандита он пристрелил лишь беспородную собаку. С этим ружьем, с этими патронами, которыми можно уложить слона, но с десяти метров человека не пристрелишь, одна горькая морока.
– Суки, суки, – прошептал Решкин растрескавшимися губами, на которых запеклась сукровица. – Чтобы вас вырвало…
Бросив ружье, стянул через голову майку. На правом плече уже вызревал продолговатый кровоподтек, оставленный прикладом помпушки. И тут откуда-то сверху, из чердачного окна дома, ударила прицельная автоматная очередь. Пули, разлетевшись веером, чудом не зацепив Решкина, прошили «Ниву» вдоль и поперек, за пару секунд кузов превратился в сито. Вторая очередь резанула по стене сарая. Успев грохнуться в пыль, Решкин, позабыв о никчемном ружье, пополз обратно к сеновалу. Автоматная пальба стихла, видно, стрелок перезаряжал оружие.
***
Колчин, выскочив из сарая, подпрыгнул, уцепившись за саманные блоки забора, легко перемахнул его, оказавшись с внешней стороны владений Воловика. Никем не замеченный он изо всех сил дунул вдоль забора. Бежать пришлось долго, изгородь причудливо изгибалась, разросшиеся колючки рвали штаны, впивались в щиколотки ног. Ступни попадали в норы сусликов, проваливались в ямы, образовавшиеся в земле, растрескавшейся от жары. Нестерпимо горячий воздух обжигал глотку и легкие. После пяти минут изнурительного бега Колчин сбился на шаг.
76 
