81 
Мужик пыхтел, давил горло Колчина. Из полуоткрытого рта капала слюна. Колчин подумал, что все кончено. Решкин пальнул из гранатомета не в самое подходящее время. И вот он итог. Колчин подыхает от асфиксии в подвале, провонявшим человеческими экскрементами, пылью и крысиным дерьмом. Не самое приятное место на свете. Видно, так тому и быть. Колчин ударил открытой ладонью в подбородок, но человек успел повернуть голову в сторону. Промазал… С такого-то расстояния. Колчин почувствовал, как глаза вылезают из орбит, он начинал хрипеть. Он слышал разрыв гранаты на улице, звон битых стекол. На несколько секунд наступила тишина.
Колчин предпринял последнюю отчаянную попытку освободиться, зная, что на большее сил не хватит. Он отпустил голову мужчины, оттолкнулся ладонями от земляного пола. Хотел приподнять корпус как можно выше, откинуть голову назад, затем, выбросив ее вперед, нанести удар лбом по зубам противника. Но из этой затеи ничего не вышло. Колчин слишком быстро терял силы.
И тут он услышал такой мощный взрыв, что заложило уши. Через мгновение рванул газовый баллон на веранде. Земля зашевелилась, затрещали, начали сыпаться стены. Несущая балка под потолком грохнулась вниз. Колчин почувствовал, что человека, только что сидевшего на нем, сжимавшего лапами его шею, как ветром сдуло. Сверху на лицо падали комья сухой земли или штукатурки. Дюймовые доски, поддерживающие потолок каземата, треснули. Колчин попытался пошевелить руками, но это удалось сделать не сразу. Руки и тело оказались засыпаны землей. Борясь с головокружением, Колчин, медленно разгреб руками землю, одну за другой вытащил ноги, выплюнул изо рта влажный комок земли. Стало тихо. Можно услышать, как что-то потрескивает на дворе. Почувствовать запах горелой резины.
Ухватившись рукой за стену, Колчин поднялся на ноги, решив, что искать пистолет под этими завалами дело безнадежное. Но куда делся тот человек? И что произошло с обитателями подвала?
– Сальников, ты здесь? – спросил Колчин и удивился, так глухо звучал его голос. – Максим…
В темноте раздался шорох и сухой кашель. Колчин сжал кулаки, выдвинул вперед плечо, отвел левую руку, готовясь к удару. Новая схватка неизбежна. Кто-то снова закашлялся. В другом конце подвала, шагах в десяти справа чиркнули спичкой, язычок пламени осветил мужское лицо с бородой и длинными патлами. Человек поднес спичку к огарку свечи, фитиль принялся, зашипело сало. Интересно, сколько ему лет? Возраст тут понятие растяжимое. Где-то от тридцати до семидесяти.
– Ты кто? – спросил Колчин.
– Меня зовут Мамаев Николай, – человек кашлянул, едва не задув огонь свечи. – Можно просто Коля. Я живу в этом подвале уже… Нет, точно не знаю… Года полтора. Или больше. Заработал туберкулез. Я харкаю кровью, поэтому держитесь от меня подальше.
– Заложник?
– Ну, вроде того. Только выкуп за меня платить некому. У моих родственников деньги никогда не водились. Я еще копчу небо только потому, что хорошо чиню автомобили. Любую рухлядь. Я механик. Поэтому меня не закопали живого за тем проклятым забором. А ты кто?
– Я и мой напарник случайно тут оказались, – к Колчину, прочистившему глотку, медленно возвращался дар речи. – Землемеры. Остановились переночевать. А тут такая петрушка началась.
– Началась… Хорошо сказано. А что, теперь всем землемерам выдают стволы, из которых можно такой домино разрушить?
– Всем, не всем… Но кому надо, выдают, – веско ответил Колчин.
Наклонившись, Николай поставил свечку на гору земли. Сальный огарок давал столько света, чтобы рассмотреть интерьер погреба почти во всех деталях. Из-под кучи земли торчали голые женские ноги. Посередине подвала возле упавшей приставной лестницы лежал человек, который весил около полутора центнеров. Это он едва не придушил Колчина своими граблями. Бритая голова расколота упавшей сверху балкой, лицо залито кровью, тело присыпано землей. Колчин присел рядом с мертвой женщиной, разгреб ладонями грунт, долго смотрел в незнакомое лицо. Лет двадцать пять или около того, светлые вьющиеся волосы, вздернутый нос. Левый глаз открыт и, кажется, смотрел на Колчина с немым укором. Если бы ты был чуть расторопней… Правый глаз вытек. Пуля попала в него и прошла навылет, прошив затылочную кость. Нет, эта женщина не Татьяна Гришина.
– Кто она? – спросил Колчин.
– Черт знает, – отозвался Николай. – Живет тут около двух месяцев. Девчонку подобрали на вокзале в Астрахани, привезли сюда. Мужиков много. И всем этого хочется. Ее таскали наверх и имели десять раз на дню или того больше. В последние дни я заметил, что у нее совсем поехала крыша. Она стала заговариваться.
81 
