18 
Оставив машину на Декабристов, Андрей пешком добрался до Мастерской, миновал кафе, у входа в которое сгрудилось с полдюжины иномарок, и спустя пару минут оказался у нужного дома.
Железные раздвижные ворота перегораживали дворовую арку. В воротах калитка. Кнопочный замок. Очень эффективен против алкаша, спешащего поскорее опорожнить мочевой пузырь. Практически бесполезен против наблюдательного человека. Андрей немедленно определил три потертые кнопки. Звонка не было.
Пока Ласковин раздумывал, постучать или просто войти, сзади возник автомобиль и оглушительно взвыл сиреной. Андрей посторонился. БМВ пятой серии, темно-серый, гладкий, две «ноздри» радиатора угрожающе наведены на Ласковина.
Ворота поехали в стороны, и Андрею открылся двор-колодец с полудюжиной припаркованных машин: от серебряного «мерса-родстера» до заляпанной грязью темно-зеленой «восьмерки» с белыми дверцами. Возможно, той самой машины, что сбила Виктора.
«На ловца и зверь…» – подумал Ласковин и решительно шагнул вслед за БМВ в створ смыкающихся ворот.
Ого! Это посерьезней, чем кнопочный замок!
Молодой парень в бронежилете поверх мехового комбинезона выпрыгнул из застекленной будочки и преградил Ласковину путь.
– Не заблудился, друг?
Через его плечо Андрей увидел, как из БМВ выбрались двое и остановились, наблюдая.
– Нет,– спокойно ответил Ласковин.– Не заблудился. Долг пришел отдать.
– Хорошее дело,– кивнул парень в бронежилете и, отстегнув похожий на переносной телефон металлоиндикатор, бегло провел им вдоль тела Ласковина. Индикатор загудел дважды, и парень ощупал подозрительные места.
Один из приехавших на БМВ подошел поближе. Лицо у него было хмурое, как похмельное утро.
– Где-то я тебя видел,– проворчал он, недружелюбно оглядывая Ласковина.
– А я тебя – нет,– холодно ответил Андрей.
И, обращаясь к «вахтеру»: – Гришавин здесь?
– Гришавин? – Парень в бронежилете ухмыльнулся.– Эк губу раскатал! Желвак! – сказал он хмурому.– Проводи клиента. Или лучше дай ему деньги,– парень указал на хмурого,– он сам передаст!
– Нет уж! – отрезал Ласковин.– Пойдем… Желвак!
– Не веришь мне? – вскипая, подступил к нему нахмуренный.– А по ушам не хочешь?
Андрей стоял спокойно. Молча. Ждал. Нахмуренный давил глазами, но к более решительным действиям перейти не решался. Парень в бронежилете хлопнул его по спине.
– Уймись,– сказал он. И Андрею: – Ты его не бойся. Он смирный! – И заржал.
– Может, хватит время тянуть? – негромко произнес Ласковин.
– Быстро только мухи толкутся! – сказал парень в бронежилете.
– Ладно, пойдем, фраерок,– буркнул Желвак и двинулся внутрь двора. Его напарник по БМВ пристроился позади: ни дать ни взять – конвой.
Этот «офис» выглядел так, как, должно быть, Зимний после вторжения большевиков. Только что на полу не насрано. Но запах был. Устойчивый «аромат», примешавшийся к вони «травы», табака, какой-то кислятины. Дорогая итальянская мебель (стандартный офисный набор) – в пятнах и порезах, на стенах – дешевые плакаты а-ля «Пентхауз».
Андрея отконвоировали и буквально втолкнули в открытую дверь.
– Принимай гостя, Крепленый! – гаркнул Желвак. Ласковин оценил обстановку. В комнате примерно шесть на пять метров было человек пятнадцать. Все – мужчины до тридцати лет. Кроме одного. Этот постарше и одет иначе. Серенький костюмчик среди красных пиджаков и кожаных курток. Обстановка была «праздничная». Три стола завалены едой и уставлены банками и бутылками. Накурено так, что не топор – гильотину повесить можно.
«Плохо,– подумал Ласковин.– Дышать трудно будет. Впрочем, посмотрим!»
– Ты кого привел? – спросил тип в сером пиджаке.
– Сам пришел, Крепленый! – ответил Желвак.– Долг, сказал, принес!
– Долг? – У Крепленого было маленькое пожеванное личико и ровные крупные зубы. Явно искусственные.– Не знаю тебя, парень!
– Я его знаю! – прозвучал справа от Ласковина знакомый голос. «Видал-Сосун»!
– Тот самый, за кого с Конем базар был! – сообщил «Сосун».– Спортсмен, помнишь?
– А… – Крепленый тут же утратил к Андрею интерес.– Зря пришел. С тобой – в расчете. Колян, налей ему на ход ноги, и будь свободен!
Крепленый повернулся к крупному рыжему парню, взял его двумя пальцами за отворот куртки:
– Я тебя учу, Корвет, а ты мне благодарен будь…
– Ну въенздил я ему в пятак,– сказал кто-то справа от Ласковина,– он – с копыт, чувиха – в визг, а кореш его бабки мне сует…
18 
