25 
Она отошла от окна, у которого провела несколько часов, приветствуя своих будущих подданных, и направилась в спальню за шляпой и перчатками.
Проходя мимо зеркала, Зенка взглянула на свое отражение и немного приободрилась: на нее смотрела юная и очень милая девушка в белом платье, вырез которого и края рукавов были украшены голубыми ленточками в тон поясу. Наряд выглядел просто и скромно, но в нем был тот неуловимый шик, который ясно говорил, что сшили его не где-нибудь, а в Париже.
— Ваше королевское Высочество, вы выглядите восхитительно, — сказала Фанни. — Мы очень гордимся, что у нас будет такая красивая королева!
«Интересно, понравлюсь ли я королю?» — спросила себя Зенка и тут же решила, что он вряд ли сочтет ее красивой, ведь Миклоша привлекают всякие диковинные красавицы вроде Ниты Лоплаковой. Куда ей тягаться с ними!
«Ну и пусть думает что хочет! — гордо вздернула подбородок Зенка. — Меня это не волнует. Главное, чтобы он сразу понял: я не какая-нибудь забитая и бессловесная пустышка, которой можно помыкать!»
Поезд въехал на станцию. По голосам, доносившимся из гостиной, Зенка поняла, что вся делегация уже в сборе и ждут только ее появления. После того как поезд остановится, в вагон должен будет войти король и познакомиться с невестой. Дальше они поедут вместе.
Зенка вздохнула, прекрасно понимая, что отступать некуда, и неохотно вышла из спальни. Поймав на себе обеспокоенный взгляд посла, она догадалась, что тот очень волнуется, как бы она не наделала бед при первой же встрече с монархом.
Герцог тепло улыбнулся своей воспитаннице. Заметив это, герцогиня недовольно поджала губы, на ее лице появилась кислая мина. С каждым днем поведение Кэтлин становилось все более невыносимым: ей не нравилось, что все почести оказываются какой-то сопливой девчонке, воспитаннице герцога, а на нее никто не обращает внимания.
«Как жаль, что она не может выйти замуж за короля Миклоша вместо меня!» — язвительно подумала Зенка.
Ей захотелось немного поддразнить желчную герцогиню. Взяв крестного под руку и опустив глаза, она пролепетала:
— Мне так неловко, что вокруг моей персоны поднимают столько шума. Я просто не знаю, куда деваться.
Герцог ободряюще сжал ее пальцы:
— Процедура знакомства пройдет очень быстро, а потом ты поедешь по столице и сама убедишься, как рады люди твоему приезду.
Зенка натянуто улыбнулась, не веря ни одному его слову: конечно же, он всего лишь пытается ее успокоить.
Наконец поезд остановился. Посол и госсекретарь по иностранным делам поспешили к выходу встречать короля, который ожидал прибытия на перроне.
Послышались команды, отдаваемые начальником почетного караула, приглушенные слова приветствий — и вот в дверь вагона вошел король.
При звуке его шагов Зенка неожиданно для самой себя смутилась и поспешно присела в реверансе.
Не поднимая глаз, Зенка почувствовала, что король стоит рядом.
— Ваше королевское Высочество, разрешите поздравить вас с прибытием в Каранию, — высокопарно обратился к ней король. — Сегодня счастливый день для моей страны и для меня, и я от всего сердца надеюсь, что вы тоже найдете в Карании свое счастье.
«Чтобы выговорить все без запинки, пришлось, наверное, не один час репетировать», — ехидно предположила Зенка, а вслух сдержанно промолвила:
— Благодарю вас, Ваше Величество.
По правилам хорошего тона неплохо было бы и ей произнести речь при первой встрече с королем, но Зенка отбросила в сторону все приличия, решив по возможности вести себя сухо и холодно и не вступать в лишние контакты с будущим мужем.
Догадавшись, что Зенка больше ни слова не скажет, в разговор вступил посол:
— Ваше Величество, разрешите вам представить герцога Стирлингского.
— Ваша светлость, я рад вас видеть, — поприветствовал герцога король. — Вы были очень добры, решив сопроводить свою воспитанницу в Каранию.
— Ваше Величество, разрешите вам представить герцогиню Стирлингскую.
Тщеславная Кэтлин давно ждала этого знаменательного момента и заготовила длинную, цветистую речь. Король стал со вниманием ее слушать, а Зенка украдкой, сквозь полуопущенные ресницы, принялась разглядывать жениха.
К ее удивлению, он оказался вовсе не таким уродом, каким можно было представить его после рассказов Вильгемины. Наоборот, Миклош был высок и широкоплеч, а золотые эполеты на погонах выгодно подчеркивали тонкую талию и узкие бедра.
25 
