29 
— Очень ему признательна, — выдавила из себя Зенка, не испытывая никаких теплых чувств к заботливому королю.
Наконец герцогиня ушла, и Фанни помогла раздеться своей хозяйке. Зенка чувствовала себя разбитой, нервы ее были взвинчены до предела, и она решила не выходить к ужину.
Зачем портить и без того плохое настроение, слушая язвительные реплики противной герцогини, когда можно просто побыть одной в такой красивой комнате.
Как ни странно, спальня действовала на нее успокаивающе. Фанни хлопотала, как вокруг приболевшего ребенка, и Зенка немного успокоилась.
После ужина герцог и герцогиня зашли пожелать воспитаннице спокойной ночи, и больше девушку в этот день никто не беспокоил. Она крепко спала всю ночь и видела приятные сны. Но главным героем сновидений был отнюдь не ненавистный король, а вор.
Вор целовал принцессу, и по ее телу разливалось блаженство, доселе незнакомое и очень волнующее.
— Ваше королевское Высочество, погода-то какая сегодня замечательная! — воскликнула утром Фанни, раздвигая занавеси. — Люди с ночи занимали места, чтобы как следует разглядеть вас, когда вы поедете в кафедральный собор.
«День моей свадьбы», — с тоской подумала Зенка, испытывая непреодолимое желание зарыться с головой в подушку и не просыпаться.
Неужели он, этот ужасный день, наступил и ей суждено стать женой человека, которого она ненавидит? Миклош-то не против на ней жениться: во-первых, она — английская принцесса, а во-вторых, ему надо думать о продолжении своего рода.
Зенке хотелось бы, чтобы король оказался таким чудовищем, как его расписала злопамятная Вильгемина, тогда она могла бы во всеуслышание заявить, что детки будут такими же уродливыми, как и их папаша.
Конечно, шрамы не красили правителя Карании, но он был атлетически сложен, двигался легко, без малейшего намека на хромоту, о которой с таким удовольствием сообщила пруссенбургская кузина, и на полном основании мог считаться в Карании первым красавцем.
Время шло, и надо было поторапливаться, чтобы все успеть.
Отбросив мысли о короле, Зенка неохотно поднялась с постели и с помощью фрейлин — одна она просто не справилась бы — стала одеваться.
Голова могла пойти кругом от такого роскошного платья и великолепных драгоценностей, которые были надеты на невесту: плотно облегающий корсаж платья был расшит бриллиантами, а с турнюра невесомой волной спускался воздушный шлейф и казался лучом света, сопровождающим принцессу. Шею Зенки украшало колье, ничем не уступавшее ожерелью принцессы Уэльской, на запястьях поблескивали многочисленные браслеты, а на голове, поверх вуали, сверкала бриллиантовая тиара, которую Миклош во время венчания должен будет заменить на корону.
Наконец процесс одевания закончился. Зенка спустилась вниз и села в свадебный экипаж рядом с герцогом.
Вчерашние гнев и досада прошли, сегодня Зенка чувствовала себя холодной и равнодушной ко всему на свете, считая, что все происходящее не имеет к ней никакого отношения. Шум толпы, приветственные возгласы, букеты цветов, долетавшие до свадебной процессии, — ничто не волновало принцессу, которая гордо восседала в карете и не отвечала на поздравления.
Мысли Зенки крутились не вокруг предстоящего венчания и свадебного пира; она думала о вечере, когда останется с супругом наедине, и о том, что это будет первое их сражение, из которого Зенка намеревалась выйти победительницей.
Когда свадебный кортеж подъехал к кафедральному собору, герцог ободряюще погладил свою воспитанницу по щеке:
— Я горжусь тобой, — шепнул он ей. — В такой обстановке очень трудно сохранить спокойствие и не потерять самообладания, но ты держишься великолепно. Если бы твой отец был сейчас здесь, он бы обязательно сказал то же самое.
Эти искренние слова неожиданно вывели Зенку из состояния оцепенения, и у нее на глазах выступили слезы.
Карета остановилась у входа в собор. Толпа затихла, и под пение органа, своим мощным металлическим голосом возвещавшего появление невесты, герцог торжественно повел свою воспитанницу к алтарю, где ее уже ждал король.
Зенка с горечью подумала, что ей приходится участвовать в фарсе. Люди не должны вступать в брак, если они не любят друг друга. Это безнравственно и противоестественно! Будь ее воля, она бы давно сбежала куда глаза глядят, чтобы не связывать свою судьбу с нелюбимым человеком.
29 
