94 
– Прости, соххогоя, ты говоришь глупости! – сказал светлорожденный.
– Если ты не хочешь меня убивать, пойдем дальше! – сказала Нассини.
Следующая комната была совершенно не похожа на то, что видел Эрд прежде. Никакой мебели. Световые блики, бегущие по цветным кривым, пересекающим стены. Эрд взглянул вверх и увидел вращающийся диск с прорезями. Роспись и освещение вызвали у светлорожденного странное чувство: будто стены комнаты сейчас рассыплются. Мускулы воина напряглись, словно ощущая опасность, которую Эрд еще не сознавал.
– Сними обувь! – велела Нассини.
Сама она уже шла босиком по ковру, который странно прогибался под ее ногами, а потом вновь становился ровным. Эрд ступил на ковер и понял, что под ним – вода. Нассини потянула за черный шнурок – и Эрд услышал странную тягучую музыку: низкие трубные звуки, смешанные с позвякиванием колокольчиков и ударами гонга. Время от времени к ним добавлялся звук барабана – глухой протяжный удар. По углам комнаты стояли бронзовые драконы-курительницы. Нассини зажгла их, и из распахнутых пастей потянулись дымные язычки: два белых, желтый, розовый и лиловый. Запах, наполнивший комнату, трудно было назвать приятным, но и неприятным он тоже не был. И не был похож на запах известных Эрду наркотиков. От звуков у Эрда застыли зубы, но едва дым достиг его ноздрей, это ощущение прошло.
Эрду стало легко. Он посмотрел на Владычицу, и Нассини показалась ему очень красивой. И очень желанной. Ему стало жарко. Эрд расстегнул камзол, потом снял его и положил на пол. Дернул завязки рубашки. Нассини неотрывно глядела на него. Светлорожденный аккуратно, чтобы не повредить кружева, снял с себя белоснежную рубаху. Нассини была в десяти шагах от него, но воину показалось, что он чувствует на своей груди ее горячее дыхание.
Соххогоя шагнула вперед. Все ее замысловатое одеяние распалось на части, и она перешагнула через него, стройная, узкобедрая, как девочка. Она застыла, опустив глаза, уронив вдоль тела тонкие белые руки. Светлые пушистые волосы упали на ее грудь. Вся она была невинность. Прекрасная, как дева из мечты. Эрд не смел приблизиться к ней, но руки его, огромные, жадные, потянулись к Нассини, смяли ее хрупкие плечи, прижали к горячей груди. И ее грудь была еще горячей. Эрд не помнил, как избавился от трико, как повалил ее, все такую же неподвижную, вялую, как кукла или мертвец. Блаженство! Блаженство! Блаженство! Оргазм его длился так долго, так бесконечно долго! Он истекал, истекал, истекал! От него почти ничего не осталось – все перешло к ней, к Нассини. Он стал крохотным, как мышонок. Меньше пальца. А Нассини стала огромной-огромной. Сказочной прекрасной великаншей. И она взяла его на ладонь, крошку Эрда. И она гладила его огромным-огромным пальцем. И Эрд стонал от наслаждения. О! Она играла с ним долго-долго. А потом сам он вырос, а Нассини стала крохотной, как серебряная медовница. И вновь – огромной. И опять играла с Эрдом. И то, что она делала, никто не посмел бы описать. Да это и невозможно.
X
«…Что же до маленьких людей, называемых еще вагарами, то достоинства их многочисленны, а таланты обильны. Особенно же известны у нас оружие их и украшения, что выкованы мастерами вагаров в глубинах их подземных убежищ. Тем же, кому сие неведомо, скажу: трон, скипетр и сама корона императорская, знаки власти величайшего над нами, сделаны сим народом.
Обиталище вагаров – северо-запад, Ледяные горы, Вагаровы горы от моря Имира до северного берега Межземного моря. Говорили мне, что в недрах тех выстроили вагары множество подземных городов, нашим не уступающих. А сами горы уподобились турскому сыру от обилия тоннелей, коими источили их трудолюбивые и искусные маленькие люди. Слышал это и верю – правда. И еще: все мы знаем, каковы полночные люди Хольда в труде мирном и ратном. Хвала им! Но вагары – лучше. И еще слышал от жителей Гарда холоднокаменного: превосходны они и на море. Ходят они даже в Имирово море. И добывают там драгоценные бивни хармшарков. И лишь они одни способны на сие.
Такова их доблесть. Я думаю так: будь малый народ воинственней – страшный был бы враг. Но, слава богам-хранителям, мирны они. К нам, людям большим, зла не питают. Весьма мудр был встарь император Сергион, что нарек их отныне и навеки друзьями и союзниками нашей великой империи, со всеми правами и привилегиями, соединившими скупых на речи хольдцев, непревзойденных во многом аркидов и искусных в делах и творениях тайцев.
94 
