105 
* * *
Эльдар Камов, сидевший за рулем «Ниссана», немного нервничал, когда фонари «Жигулей» терялись из вида. Он, выполняя приказ Гурского, действовал осторожно, стараясь не испортить дело. Паша Пулемет, сидевший рядом на переднем сиденье, жевал зубочистку и хранил угрюмое молчание. Когда фонари «Жигулей» пропали за вершиной очередного холма и больше не показались, Эльдар прибавил газу. Вскоре «Ниссан» остановился рядом с брошенными «Жигулями».
Эльдар обошел машину, монтировкой сломал замок багажника. Ничего интересного. Колесо со стертой покрышкой, набор инструментов, домкрат. Он заглянул в салон, выудил с заднего сиденья рюкзак, вытряхнул на землю женские вещи. Перетряхнул сумку с мужским барахлом, порылся в бардачке и, разочарованный результатом, отступил в сторону.
Паша Пулемет, забравшись на ближний холмик, долго осматривал местность через монокуляр ночного видения, внешне напоминавший оптический прицел карабина или винтовки. В стеклянном глазке он видел холмы и неровный профиль горизонта, окрашенные в неестественные зеленовато-серые цвета. В сером небе нарезала круги крупная птица, орел или ястреб. Но больше ничего живого не видно. Возможно, беглецы залегли где-то рядом, не успев отбежать слишком далеко. Скрючились на песке, лежат, не поднимая головы, и трясутся от страха. Или уже решили, что им выпал чудесный шанс на спасение… Святая наивность.
Пулемет включил яркий фонарь, обследовал склон, по которому машина скатилась вниз, и нашел какие-то неясные отпечатки на песке. На север уходила цепочка человеческих следов. Пулемет еще раз осмотрел склон и убедился, что беглец, судя по большому размеру обуви, – мужчина. И он один. Значит, Алла выпрыгнула раньше. Погоня в пустыне продолжалась около получаса. Далеко по песку не уйдешь – выносливости не хватит. И обратно к дороге беглецы не повернут, испугаются выйти на открытое пространство.
Паша Пулемет, вернувшись к машине, изучил карту и показания GPS-системы. Прикурив сигарету, прошелся вокруг «Жигулей», рассказал о своих находках Эльдару и подвел итог:
– Можно искать их по горячим следам прямо сейчас. Можно дождаться рассвета. Алла и этот мужик разбежались в разные стороны, но, скорее всего, договорились о встрече в определенном месте. Наверняка у каждого из них есть GPS. И эти ребята не заблудятся ночью в пустыне.
– До ближайшей деревни сто с лишним верст, – задумчиво почесал затылок Эльдар. – А по песку человек больше полутора километров в час не сделает. Ветер совсем слабый, и перемену погоды по радио не обещают. Следы на песке будут видны долго. Конечно, мы догоним этих гадов. Но если радио врет и начнет дуть ветер… Впрочем, радио только и делает, что врет. Поехали по следам мужчины.
– А как же баба? – спросил Пулемет.
– Мы еще вернемся. И найдем ее следы.
– Надо Гурскому сообщить.
Пулемет некоторое время возился со спутниковым телефоном, набирая номер и ожидая соединения. Когда услышал тяжелое дыхание и ругань начальника, решил, что позвонил не вовремя. В трубке слышались человеческие стоны, скрип половиц и тяжелое сопение. И, наконец, что-то забулькало. Впечатление такое, будто Гурский уже в Москве и в данный момент готовился принять ванну.
– Что это льется? – спросил Паша.
– У тебя есть другие вопросы, умные? Тогда задавай.
В голосе Гурского звенела злость. Только что он вылил на пол большой комнаты канистру бензина и уже собирался вернуться к порогу и оттуда бросить на мокрый половик горящую спичку, но ни спичек, ни зажигалки в карманах не нашлось. Ружейный выстрел наверняка разбудил соседей, значит, надо торопиться. Скорее уходить отсюда. А тут спички куда-то подевались…
– Что там у вас? – спросил он. – Только коротко. В телеграфном стиле.
Пулемет выложил информацию и добавил:
– Мне кажется, мужик, за которым мы гоняемся, не очень-то нам нужен. Лучше бабу поискать.
– Ты ошибаешься, – ответил Гурский. – Нужен.
Прижимая трубку плечом к уху, он вернулся в комнату, взял со стола забытую пачку сигарет и вчерашнюю газету. Под столом нашел зажигалку. Потом вышел на крыльцо, оставив дверь распахнутой. Прикурил, жадно, до легкого головокружения, затянулся табачным дымом; свернул газету трубочкой и поджег. Бумага занялась веселым оранжевым огоньком. Гурский бросил газету на половик, проводив глазами голубоватое пламя, метнувшееся от порога в тесный коридор, а оттуда – в большую комнату.
105 
