Особенно,... 
65 
Снова повернувшись к клавиатуре, Корделия сыграла тему прелюдии, сосчитав в уме восемь нот.
– Вы имеете в виду эту часть? – спросила она из-за клавесина.
– Да, эту, – ответила Гонорина.
Корделия повернулась к отцу и кивнула ему.
Он пожал плечами.
– Флейты? Полагаю, вы почти угадали, хотя я хотел, чтобы это скорее звучало как лютня. С этой целью я обрываю аккорды в первых пяти тактах, и в особенности до-минорный аккорд.
Гонорина так и открыла рот от удивления, Корделия же просияла. Она одобрительно посмотрела на отца, и тот подмигнул ей в ответ.
Себастьян смотрел подозрительно.
– Что касается этого быстрого пассажа… Того самого, которой звучит… будто бы ноты… вынужденно наслаиваются одна на другую. – Корделия понимала, что Себастьян пытается компенсировать свои ограниченные познания о музыке серьезным вопросом. – Не слишком ли сложно направлять все эти элементы? – закончил он неубедительно.
Гонорина захихикала, а Корделия просто наиграла мелодию, о которой, как ей казалось, шла речь, спокойно сосчитав до десяти.
– Вы имели в виду это место?
Викарий заерзал на стуле.
– Вы, очевидно, говорили о стретто в основной теме? – он снисходительно улыбнулся Себастьяну. – Действительно, трудно держать в голове все эти ноты, но для музыканта это естественно.
Выйдя из предписанной ей роли, Гонорина в волнении вскочила со стула, направилась к отцу Корделии и взяла его за руку.
– Не нужно больше никакого обучения, – произнесла она, с восхищением глядя на Корделию широко раскрытыми глазами. – Я совершенно поражена – еще вчера твой отец не мог отличить стретто от коды!
– Он и сейчас не может, – Корделия с трудом сдерживала улыбку. – Смотрите!
Она сыграла шесть нот из фуги и кивнула отцу.
– Эта кода с простой гармонией в главной теме – одна из моих самых любимых, – важно проговорил викарий.
Гонорина удивленно покачала головой, а Себастьян прищурил глаза.
– Это что, какой-то шифр?
– Вы почти догадались, – с усмешкой сказала Корделия.
– Но ведь невозможно предугадать, о каком пассаже будет идти речь, – возразила Гонорина. Она подошла ближе к клавесину и уставилась на клавиши, будто стараясь найти на них какую-нибудь подсказку.
Корделия и ее отец обменялись торжествующими взглядами.
– А это и неважно, – объяснила Корделия. – Понимаете, мне было очевидно, что отец никогда не сможет разбираться в музыке. Это не его. Но у него замечательная память на слова – Писание, стихи, отрывки из классической литературы… И кроме того, он же умеет считать.
Викарий поспешил помочь дочери.
– Я просто запоминал слова Корделии. Если кто-нибудь задает вопрос, она играет небольшой отрывок, но только определенное число нот. Шесть нот – вопрос о коде, а десять – о стретто.
– Но это подходящие ответы лишь для этой пьесы, – резонно заметил Себастьян. – А что, если публика не захочет слушать прелюдию?
– Мы с отцом разучили таким образом три пьесы для вашего брата и Генделя. – И Корделия удовлетворенно улыбнулась. – Не думаю, чтобы лорд Кент или Гендель потребовали бы от отца большего. Помимо прелюдии есть еще два хорала.
Викарий гордо поднял голову и улыбнулся:
– Шесть нот в первом хорале значат, что в ответе будет объяснение о смене тональности в четвертом такте, – проговорил он, с огромным удовольствием демонстрируя глубину своих познаний.
Хотя Себастьян был хмур, лицо Гонорины сияло от радости. Она подсела к Корделии и похлопала ее по руке.
– Это замечательно, дорогая, я потрясена!
– Ну-ну, – заговорил викарий, – я тоже к этому причастен, без меня бы ничего не вышло.
– Я вообще не уверен, что все это действенно, – вмешался Себастьян. – Преподобный Шалстоун может сказать что-нибудь невпопад…
– Ну уж нет, – запротестовал викарий, – все знают, что у меня прекрасная память. Я помню наизусть множество псалмов и послание к Ефесянам.
Себастьян недоверчиво посмотрел на него.
– А что, если они будут задавать совсем другие вопросы? Что тогда?
Корделия встала и зашагала по комнате.
– Мы выучили двенадцать ответов на вопросы, они достаточно общие и охватывают почти все предполагаемые темы. Но если у нас возникнут проблемы, то я дополню ответ сама, если в этом будет необходимость. Лишь бы это происходило не слишком часто и не выглядело так, будто я отвечаю вместо отца.
Себастьян покачал головой:
65 
