49 
— Я не знаю, что такое любовь, да и знать не хочу. Это не для меня.
Он растерялся:
— Вы кого хотите обмануть — меня или себя?
— Слушайте, вы, мистер Смерть, — Тесс ткнула указательным пальцем в широкую грудь Люка и тотчас в испуге отдернула руку, но секундного прикосновения оказалось достаточно, чтобы тепло разлилось по всему ее телу. — Не пытайтесь перехитрить меня. Вы ничего обо мне не знаете. Ничего! Мне двадцать пять лет, и я никогда никого не любила и никем никогда не была любима. И это меня нисколько не заботит. Я вам заявляю, что Тесс Алкотт и любовь несовместимы.
— А Элизабет Кушман и любовь, что скажете на это?
— Глупый вопрос. Ее прах давно в земле, и вы это прекрасно знаете. Ее сердце точат черви, а не любовь.
— Сейчас я в этом не так твердо уверен, как раньше, — сказал Люк, беря ее руку в свою. Тепло его ладони растопило лед, под которым, как ей казалось, она спрятала свое сердце. — Знаете, вы очень похожи на Элизабет. Вы прекрасны, умны, у вас ловкие руки и отсюда замечательные достижения в вашем э-э-э… непростом ремесле.
В следующую секунду у бассейна возникла фигура Ходжкинса с мобильным телефоном в руке.
— Международный звонок от мистера Бэйнбриджа, мисс Алкотт, — бесстрастно произнес он.
Тесс вздрогнула и очнулась от наваждения. Она уже была готова поцеловать Люка.
— Спасибо, Ходжкинс, — поблагодарила она дворецкого на этот раз от чистого сердца. Кто бы поверил, что она будет благодарить Ходжкинса за то, что он спас ее от падения в пропасть.
Взглянув на Люка, Тесс села и с невозмутимым видом взяла трубку телефона из рук дворецкого.
— Сирил? — спросила она. — Ты же знаешь, что у меня отпуск, так почему же ты звонишь?
Мистеру Бэйнбриджу понадобилось несколько минут, чтобы изложить свою просьбу.
— Послушай, несколько месяцев назад я из-за тебя пошла на кражу со взломом. Я это сделала только ради того, чтобы ты смог свободно разгуливать в лагере Мендосы как его личный помощник, — резко проговорила Тесс. — Больше я не хочу этим заниматься.
Мистер Бэйнбридж в течение еще нескольких минут описывал трудности, с которыми ему пришлось столкнуться.
— Мое сердце кровью обливается, мне жаль тебя, — остановила его Тесс. — График работ был утвержден девять месяцев назад. Я выполнила свою часть работы, теперь ты делай свою. Думай об этом, как о соблюдении контракта. Здесь рядом со мной сидит адвокат, известный как мистер Смерть. Стоит мне его попросить, и он на тебя всех собак спустит.
— Готов заняться этим прямо сейчас, — с улыбкой заверил ее Люк.
Тесс усмехнулась, окончательно сбитая с толку его поведением, и продолжила свою отповедь:
— Перестань жаловаться и делай свою работу, Сирил. И не звони мне, пока в этом не будет реальной необходимости, договорились? — Она поморщилась и положила трубку. — Вот, пожалуйста, даже позагорать спокойно не дадут.
Люк рассмеялся. Его глубокий смех проник ей в сердце и согрел душу.
— Деловой звонок? — спросил он.
— Хм, пожалуй, — Тесс лихорадочно соображала, какой дать ответ. — Сирил Бэйнбридж завершает одно старое дело. У него возникли кое-какие проблемы со свидетелем. Сейчас Сирил ужасно злится, что у него ничего не получается. Хотел уговорить меня помочь ему. Он из Кентукки, а парни оттуда все такие болтуны, что любой из них запросто, если потребуется, сможет уговорить английскую королеву перейти в буддизм. Однако все это как-то странно, почему он позвонил мне, жаловался?.. Раньше такого не случалось.
— Это тот самый Сирил, который на прошлой неделе схватил вас за руку?
— Он самый. Отличный парень. Влюблен в свою работу.
— А вам нравится работать на МОБП? — спросил Люк, садясь рядом. Его бронзовая кожа уже высохла под солнцем.
Тесс вздрогнула от неожиданности.
— МОБП? Да, конечно. МОБП — великая команда, — ответила она. — Если бы вы знали, как интересно работать с напарником! Я многому научилась у них, и мне кажется, что я стала гораздо лучше работать, чем раньше.
— И чем же вы занимаетесь там? Воруете?
— О нет, точнее — не совсем так, — возразила она. — Я занималась тем, что возвращала, то есть выкрадывала обратно ранее украденные предметы искусства или помогала найти пропавшие, то есть осевшие в частных коллекциях. Обычно они были нужны как вещественные улики, чтобы упечь какого-нибудь проходимца за решетку.
Люк нахмурился:
— Любопытно. Наверное, это связано с большим риском.
49 
