121 
– Хорошо, – кивнула официантка.
Девяткин, разглядывая Зудина, мусолил коньяк. Наконец, он поманил Валентина Петровича пальцем. Раскрыв милицейское удостоверение, сунул его под нос бармена.
– Зудин? – тихо спросил Девяткин. – Надо бы пошептаться.
Зудин почувствовал, как в его душе оборвался натянутый канат. Кажется, он побледнел. Или, напротив, лицо налилось кровью? Милиция… Значит, Лопатин уже кончил Аллу. Глупости, он ещё и не приступал. Зудин украдкой взглянул на часы. Рано, слишком рано.
Менты пришли по другому вопросу. Но как не вовремя этот визит… Впрочем, когда компетентные органы поинтересуются, где был владелец «Императрицы», когда в огне погибала его жена, он не покривит душой, честно ответит: разговаривал с вашими коллегами.
– А, собственно, в чем дело?
– Мне нужна ваша помощь.
– От меня толку мало будет, – постарался улыбнуться Зудин. – Могу помочь вам напиться.
– Напиться я и без тебя могу, – перешел на «ты» Девяткин. – Здесь будем базарить?
– Пойдемте в…
Развязный хамский тон милиционера не понравился Зудину. В этих стенах с хозяином заведения так не разговаривали. Зудин хотел пригласить гостей в кабинет, но передумал. Там сейф с деньгами, там документы. Лучше вести разговоры на нейтральной территории.
– Пойдемте со мной.
Валентин Петрович позвал официантку Сухову, велел занять свое место, а сам провел ментов коридором, мимо своего кабинета, бухгалтерии и туалета. Зажег свет в подвале, сам пошел первым, чтобы показать дорогу.
* * * *
Внизу Зудин устроил склад консервов и овощей. Помещение было до потолка заставлено коробками, ящиками и мешками, посередине подвала оставили место для стола кладовщика и парочки колченогих стульев. Зудин предложил гостям сесть, но Девяткин лишь поморщился, вытащил из кармана фотографию Тимонина.
– Этот человек заходил к вам. Где он сейчас?
Он поднес карточку ближе к тусклой лампочке, которая свешивалась с потолка. Зудин прищурился, делая вид, что разглядывает изображение. Он старался выиграть время, чтобы собрать в кучку разбежавшиеся мысли.
– У нас ресторан, – сказал Зудин. – Много людей заходит за день. Всех не упомнишь. Хотя лицо, кажется, знакомое. Откуда вы знаете, что он здесь был?
Девяткин опустил карточку в карман.
– Твой метрдотель вспомнил его. И этот человек приезжал лично к тебе. Ну, даю одну минуту, чтобы вспомнил.
– Я не сказал, что видел этого человека, – заюлил Зудин. – Я сказал, лицо знакомое. Вроде бы.
– Минута пошла.
Девяткин расстегнул пиджак и расслабил галстук. Боков стоял за его спиной и сосредоточено грыз ноготь большого пальца. Он привалился плечом к стене, опустил глаза. Зудин понял, что ничего хорошего не предвидится. Возможно, деньги, что ему передал вчера Тимонин, ворованные. Может, Тимонин что-то натворил в Москве. Совершил растрату или кому-то пустил кровь. И теперь его ищут. Что же делать?
– Минута кончилась. Ну?
Зудин развел руки в стороны, поднял глаза к потолку. Словно хотел внимательно рассмотреть наросты плесени. Он подумал, что напрасно привел ментов в подвал, а не в кабинет. Здесь его изобьют до полусмерти, и ни одна собака не услышит криков, не придет на помощь. Менты не местные, Бог знает, что у них на уме.
– Господи, я ни сном, ни духом…
– Что ты с ним сделал? – заорал Девяткин. – Обобрали и…?
Валентин Петрович подумал, что мент непременно двинет его кулаком по лицу. Сейчас в самый раз симулировать сердечный приступ. Он схватился за грудь, закатил глаза.
– Господи, я честный человек. У меня сердце больное.
Зудин ошибся: мент не дал ему кулаком в лицо. Он ударил Зудина прямой ногой в пах. При этом носок ботинка припечатал зад, а голень – мошонку. Зудин взвыл от боли и, схватившись за промежность двумя руками, грохнулся на колени.
Тяжело засопев, Девяткин ухватил Зудина за шкирку, резко дернул вверх. Парадный серый в блестках пиджак треснул под мышками. Девяткин подтащил стоявшего на коленях Зудина к стене, вцепился пятерней ему в волосы. Зудин хотел закричать, позвать на помощь, но не успел. Мент отвел его голову назад, толкнул в затылок. Зудин больно ударился лбом о стену.
Девяткин залез в карманы Зудина, выгреб бумажник, увесистую связку ключей, финку с наборной пластиглазовой рукояткой. Забросил нож в дальний угол подвала. Раскрыл бумажник. Ничего интересно: немного бумажных денег, две визитные карточки, счет с телефонной станции за междугородний разговор с Костромой, цветная фотография молодой располевшей блондинки. Надпись на обратной стороне: «Дорогому мужу от любящей жены. Вечно твоя Алла». Девяткин опустил бумажник, фотографию и ключи обратно в карман Зудина. Наклонился к самому уху Валентина Петровича.
121 
