Особенно,... 
69 
Он и без того был вынужден наврать подруге, что собирается к матери, куда той путь был заказан. Павел, понимая, что дружок вырвался из стальных объятий Инги только благодаря какой-то хитроумной выдумке, несколько раз прозрачно тому на это намекнул.
Через пару часов Юрий, после Пашкиных откровений страшившийся смотреть Саше в лицо, высадил ее у дома, помог донести до квартиры сумку, поцеловал дочку в раскрасневшуюся щечку и заглянул в ничего не выражающее лицо Саши. Она сухо поблагодарила его, забрала сумку и скрылась внутри.
Он развернулся, сбежал вниз и погнал машину к своему дому. Мстительно потребовал у Павла:
– Какого лешего ты плел тут об Инге?
Павел сделал непонимающее лицо.
– Просто она мне нравится, она такая клевая!
– А к Саше ты чего привязался? – гнев душил, не давая говорить. Юрий не замечал за собой ранее такой страстности, но, как известно, одна из главных задач жизни – познать самого себя.
Павел изобразил полнейшее непонимание.
– А что, она очень милая. Что-то в ней есть старомодное такое, непонятное. Хочется понять, что именно.
Юрий вскипел:
– Вот что, дружочек, и не смей это понимать! Я тебя в последний раз предупреждаю! Еще раз увижу тебя с ней – так морду набью, что мама с папой не узнают!
Эта угроза Пашку только насмешила.
– Да что ты? А если я Инге намекну, что ты к бывшей жене обратно клеишься?
Юрий вдруг понял, что это обещание его совершенно не тревожит, более того – избавит от многих проблем. Даже поможет уйти от подруги, не выискивая предлога. Пожал плечами и остановился на платной стоянке возле своего дома. Павел осмотрелся и искренне возмутился.
– Ты куда меня завез? Мог бы у автобусной остановки тормознуть, в конце-то концов.
Тот ехидно заметил, запирая дверцу машины и включая сигнализацию:
– А я тебе не извозчик и в машину к себе не приглашал, ты в нее сам залез. Вот и шагай теперь домой своими ножками!
Тот со злостью махнул рукой, как бы говоря: ну, погоди! – и побежал на остановку, расположенную за несколько кварталов, поеживаясь под промозглым сырым ветром. Юрий сердито плюнул ему вслед и отправился домой, в ласковые объятия Инги.
Глава шестая
Это было невыносимо. Юрий сидел напротив Саши и в который раз пытался предупредить ее о потребительских взглядах на женщину теперь уже бывшего дружка. Из лучших побуждений, естественно. Но она все его предостережения пропускала мимо ушей. Сидела с таким равнодушным видом, будто слушала заезженную пластинку. Он снова горячо повторил, пытаясь воззвать к ее здравому смыслу:
– Он тебя просто использует. Как говорят, поматросит и бросит. Не думай, что он испытывает к тебе какие-то там серьезные чувства.
Саша смотрела на возмущенное лицо Юрия и не могла понять, с чего он начал как свирепо о ней заботиться. Не верилось, чтобы он искренне пекся о ее благополучии. Она передвинула спицы у наполовину связанной для Анюты шапочки и раздумчиво произнесла:
– А ты заметил, что всё сказанное тобой о Павле с таким же успехом можно сказать и о тебе? – И, копируя его, иронично добавила: – Как говорится, рыбак рыбака. Или скажи мне, кто твой друг.
Юрий поперхнулся, не желая признавать очевидное.
– Но я же о тебе думаю, чтобы тебе не пришлось страдать! – он рывком вскочил на ноги и принялся вышагивать по комнате, каждый раз задерживаясь возле нее, чтобы взглянуть на прилежно склоненную головку.
Саша с нескрываемой иронией посмотрела на бывшего мужа. Никто не приносил ей столько мучений, сколько он сам. Но говорить ему об этом бессмысленно. Еще возомнит, что она до сих пор к нему неравнодушна, а ей вовсе не нужны африканские страсти на пару месяцев, а то и меньше.
Тихо попросила:
– Не надо обо мне так свирепо заботиться. Я и сама могу на досуге этим заняться.
Он уставился на нее, исчерпав все аргументы. До чего же женщины упрямые существа! Ничто на нее не действует, ни один из выверенных и логичных аргументов, которых он привел ей добрую тысячу.
Подняв голову от вязания, Саша насмешливо сверкнула глазами.
– А может ты о себе беспокоишься, чтобы никто не посягнул на твое достояние, хотя и бывшее, так сказать?
Юрий отошел от нее и молча сел на диван. Очень не хотелось признавать, но истина в ее словах была, и даже гораздо большая, чем могла ожидать бывшая жена. Снова склонившись над шапочкой и старательно перебирая спицами, она будто забыла о его существовании.
69 
