Последние отзывы

  91  

— Я, Элка, давно никакой не борец. Я хочу, чтобы все были живы, и как минимум, здоровы. Если денег на твоем счету еще нет, значит, они будут завтра. Сазон глухой, но склерозом не страдает. Ты поедешь в Испанию.

Я снял с себя вонючую одежду, взял свитер, в котором была Беда, и пошел загружать стиральную машину. Рон вылизал пол так, что никакая тряпка не отдраила бы лучше. Он залег на диван и портил воздух рыбной отрыжкой.

— Боюсь, после свеклы его придется часто гулять, — пробормотала Беда.

— Боюсь, что часто придется гулять меня, — я был рад, что она сменила тему.

— Ну, это уже не моя забота, — сказала Беда и быстро натянула свои джинсы.

Значит, опять война.

— Ты куда? — спросил я, хотя спрашивать ни о чем не стоило.

— Искать новые темы. Нужно в номер сдавать статью, а у меня ничего нет. Может быть, опять займусь делом Грибанова. — Она стояла в коридоре, в распахнутой дубленке, без шапки, и рассматривала узкие носки своих сапог.

— Запомни, я не буду больше тебя искать! Я не буду больше тебя спасать! — заорал я. Наверное, следовало ее скрутить, связать, и не выпускать из квартиры, но вдруг чертова гордость встала во мне на дыбы. Может, она и не встала бы, не слопай я пару ложек борща с мойвой, мойвы с борщом.

Она захлопнула дверь.

Война так война. Наверное, она заберет свою «четверку».

Я пошел на кухню и допил остатки коньяка, утешая себя тем, что это лекарство.

Все воскресенье я провалялся на диване, пялясь в телевизор. Из дома я выходил, только чтобы погулять собаку.

* * *

Сюрпризы понедельника меня доконали.

Утром выяснилось, что Беда забрала не свою машину, а мой мобильный телефон. Ее «четверка» стояла на стоянке у дома, занесенная воскресным снегопадом, зато мобильник Ильича, который я швырнул на столике в прихожей, исчез. Я рассвирепел и начал названивать ей с городского, но понял вдруг, что и половины цифр не помню из длинного номера. В редакции мне сообщили, что Тягнибеда до сих пор в командировке, домой я ей звонить не стал — ясное дело, «разные голоса» скажут мне, что она на работе.

Я психанул еще больше, когда увидел, что машину завалило снегом так, что прежде чем тронуться с места, придется поработать скребком и лопатой. Когда железный конь был откопан, выяснилось, что у него к тому же спущено колесо, а запаски в багажнике нет. Правильно, а зачем Элке запаска, если она все равно не сумеет ее поставить? Поняв, что безбожно опоздал, я вернулся в квартиру, позвонил в школу и попросил Лильку занять чем-нибудь мой десятый «в». Лилька загадочно хмыкнула и сказала, что десятый «в» и так уже сильно занят.

— Чем?!! — заорал я, но она еще раз хмыкнула и, буркнув «Увидишь!», положила трубку. Бабы — странные существа. На конкретные вопросы они никогда не дают конкретные ответы. Даже начальству.

На такси я сгонял на шиномонтажку, перебортовал колесо, и в школу приехал только ко второму уроку. У гардероба мне попалась Лилька.

— Ну, ты попал! — шепнула она и унеслась. Я не успел схватить ее за плечо.

Настроение, бывшее на нуле, упало на отметку со знаком минус. Кто там еще по мою душу?!

— Пли!!! — громыхнул голос из прежней жизни и послышался треск из пневматических ружей. От неожиданности я подпрыгнул на месте, как перепуганный кот, и помчался к тиру.

С тира была содрана печать, тир был открыт. Парни из десятого «в», выстроившись в шеренгу, палили по мишеням, девицы ждали своей очереди.

— Пли! — орал голос из прежней жизни, и я протер глаза, чтобы удостовериться, что плешивый, щуплый дедок в камуфляже — это Сазон. От голоса подполковника в отставке всегда звенели стекла, открывались двери и перегорали лампочки.

— Сынка! — заорал дед так, будто никакая Галка не вставляла ему в ухо аппарат для усиления потенции. — Здорово, сынка! Я приехал, а полигон бумажками обклеен! Пукалки заржавели, мишени запылились! В ружье, парни!

Я обнял Сазона. Я не мог его не обнять. Никого я не был так рад видеть, как его. Сазон вырастил меня, и из жалкого хлюпика превратил в сильного человека.

— Ты как тут очутился? — крикнул я ему в ухо.

— Точно, капут училкам! Все по классам разбежались, носа не кажут! Особенно толстая быстро бежала, я ее ущипнул немножко. — Он заржал так, будто ему не восемьдесят пять, а пятнадцать, и его скорее нужно поставить на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. Десятый «в» зашелся от хохота, и я не стал их одергивать. Я хмуро осмотрел сорванную бумажную ленту с печатью.

  91