Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
152 
Корди села, завернувшись в простыню, и посмотрела на Кендру пронизывающим взглядом, не лишенным сочувствия.
— Мальчикам нужен не скейтборд, — заключила Корди. — Очень хорошо, конечно, что ты его подарила, но дело не в скейтборде, и ты это прекрасно понимаешь.
Кендра залилась краской и постаралась скрыть румянец, склонившись над баночками с маслами. Она сложила их в сумку, затем задула ароматические свечи и помахала ими в воздухе, ожидая, пока те остынут.
— Ты хочешь их порадовать, и это очень мило с твоей стороны. Но суть в другом.
Кендра ощутила себя уязвленной. Корди, которая так фривольно вела себя во время их загулов, которая тискалась с двадцатилетними мальчиками в темных углах и позволяла себе бог знает что в коридорах и переулках, сразу уловила самое главное и теперь ее учит. И участие Несс в ограблении, и приговор суда, и общественные работы, и нелады Джоэла с местными парнями, и теперь этот случай на барже — всего лишь следствие.
— Суть в том, что детям нужны родители, — продолжала Корди. — И хотя в наше время это почти невозможно, оба родителя.
— Но я же стараюсь…
— Пойми, — прервала Корди. — Ты не обязана стараться. Ты же не виновата, что тебе на тарелку навалили целую гору, а ножа с вилкой не дали. Понимаешь, о чем я? Не каждый может справиться с подобной задачей. Тебе она не по зубам, и ты в этом не виновата. Не зазорно в этом признаться. Ты ведь знаешь мою точку зрения: оттого, что у женщины есть матка, она вовсе не обязана ею пользоваться.
Беседа свернула в сторону, которая не имела отношения к детям Кэмпбелл, и Кендра напомнила подруге:
— У меня нет матки.
Кендра думала об этом не раз и не два с тех пор, как ей подбросили племянников, но четко никогда не формулировала. Иначе ей пришлось бы признать, что она совершила ужасное предательство, которое не искупить всей жизнью. Она превратилась бы в Глорию. Хуже чем в Глорию.
— Нет, Корди, это мой долг, — возразила Кендра. — Я должна найти выход. Я никогда не отдам их в…
— Никто тебя и не заставляет, — перебила Корди, по доброте душевной не дав подруге выговорить слово «опека». — Но тогда нужно что-то предпринять. Ну не скейтборды же дарить!
Выбор у Кендры был невелик, если вообще существовал. На сей раз спортивному залу она предпочла бар «Сокол». Требовалась тихая обстановка для разговора с глазу на глаз. Ее слегка мутило от собственной неискренности, но она убеждала себя, что необходимо спокойно обсудить проблемы. Бар «Сокол» — или спальня над ним — как раз подходящее место.
Дикса не оказалось дома. Но Кендра застала его соседа. Тот направил ее в кафе «Радуга», сообщив, что Дикс работает там уже три недели — помогает матери. Бодибилдинг пришлось забросить.
Кендра подумала, что Дикс решил воспользоваться обретенной свободой себе во зло, а не во благо. Но, придя в кафе, она обнаружила, что все не так. У отца Дикса случился сердечный приступ, довольно серьезный. Естественно, жена и дети испугались и настояли на исполнении предписаний врача: пять месяцев отдыха и никаких нагрузок. Отец Дикса — всего-то пятидесяти двух лет — и сам порядком струхнул, поэтому не возражал. Диксу пришлось занять его место возле плиты.
В зале кафе «Радуга» вдоль стены и у окна стояли столики, у свободной стены располагалась стойка со старыми крутящимися стульями. Кендра сразу направилась к стойке. Дикс скреб рабочий стол металлической губкой; его мать вставляла салфетки в держатели, собранные со столов.
В тот час единственным посетителем кафе была старуха, у которой из подбородка торчали кустики седых волос. Несмотря на то что внутри было тепло, она оставалась в твидовом пальто. Чулки собрались складками над ботинками с толстой подошвой. Старуха склонилась над чашкой чая и тарелкой бобов. У Кендры сжалось сердце — старуха показалась ей законченным воплощением неминуемой старости.
Мать Дикса с первого взгляда узнала Кендру, хотя видела ее только раз. Оценив ситуацию так, как это сделала бы любая проницательная мать, она не испытала радости от появления Кендры.
— Дикс! — окликнула мать сына.
Он поднял глаза, и она кивнула в сторону Кендры. Дикс, подумав, что его просят обслужить клиента, повернулся и издал вздох.
Расставание с Кендрой далось ему нелегко. Она проросла в нем. От этого никуда не деться, нравится это ему или нет. Дикс не знал, каким словом назвать это чувство: любовь, страсть или нечто среднее. И вот Кендра пришла.
152 
