Особенно,... 
62 
Двор вел себя в зависимости от поведения короля. Пробудившись, король встречался с секретарями и советниками. В десять часов шел к мессе, в одиннадцать сидел за завтраком в зале приемов. Он ел один, а аристократы, просители и слуги стояли, ожидая распоряжений. Часто епископ читал что-нибудь вслух, по выбору его величества. После король давал аудиенции или выслушивал жалобы. В полдень он скакал верхом, охотился, гулял или играл в теннис.
В тот день я следовала за королем в надежде встретиться с Генрихом, но ни он, ни его брат мне не попадались.
К полудню серые тучи наползли на ноябрьское небо, обещая дождь. Несмотря на плохую погоду, настроение у меня не испортилось. Мне страшно хотелось прокатиться на моем любимом Зевсе, чалом жеребце с черной гривой, который прибыл со мной во Францию. Надеялась я и на то, что муж окажется среди всадников.
Однако когда в назначенный час я зашла в конюшню, Генриха там не было. Не было ни дофина, ни юного Карла, ни придворных. За исключением грумов — один из них держал поводья беспокойного черного королевского коня — и его величества, в конюшне не было ни одного мужчины.
В тот момент короля развлекали пять прекрасных женщин. Все они смеялись и щебетали, словно яркие красивые птички, за исключением одной: та поднялась на скамеечку возле кобылы, собираясь забраться на мягкое, подобное трону седло, специально изготовленное для француженок-аристократок. Она стояла ко всем спиной, и король не упустил момент. Он обнял за талию другую женщину, темноволосую и статную, с ямочками на щеках. Король похотливо притянул ее к себе и вдруг ловко заснул руку в лиф и сжал ее грудь. Женщина ничуть не смутилась, даже когда подняла глаза и заметила меня.
— Сир! — воскликнула она с наигранным упреком и шаловливо хлопнула его по руке. — Ваше величество, какой вы нехороший мальчик.
— Такой уж уродился, — весело отозвался король, — и только поцелуй доброй христианской женщины спасет меня. Мари, дорогая, спасите.
Довольная, что женщина, садящаяся в седло, ее не видит, Мари быстро поцеловала короля в губы и покосилась на меня.
— Ваше величество, — громко произнесла я и присела.
Тут же пять пар женских глаз уставились на мою французскую шляпу.
— Доченька. — Улыбаясь, король взял меня за руку. — Какая вы сегодня модная, настоящая француженка. Добро пожаловать в нашу теплую компанию. Дамы, это моя дорогая дочь Катрин. Катрин, это мадам де Масси, герцогиня де Монпансье, мадам Шабо и мадам де Канапль.
Я кивнула по очереди каждой из них. У мадам де Масси, на вид лет восемнадцати, самой сдержанной из всех, были очень светлые волосы, а брови такие тонкие и бесцветные, что казались невидимыми. Мадам де Монпансье, уже сидевшая в седле, яркая женщина с квадратной мужской челюстью, вежливо поклонилась, но не смогла скрыть усмешки, заметив мое смущение при виде короля, шарящего рукой в женском лифе. Мадам Шабо, жена адмирала, слегка улыбнулась. Ее лицо приняло скучающее выражение. Мадам де Канапль — Мари, как назвал ее король — глядела на меня из-под тяжелых век.
Король показал на последнюю женщину, уже забравшуюся на серую кобылу.
— А это моя возлюбленная Анна, герцогиня д'Этамп.
Он посмотрел на нее с глупой влюбленной улыбкой.
Следом за ним все взгляды устремились на Анну. Герцогиня сидела на своем маленьком троне, согнутые в коленях ноги стояли на высокой подножке, юбки полностью их скрывали. Сама она в таком положении не могла дотянуться до поводьев, поэтому к ней подъехал грум и подал поводья.
Анна была хрупким, миниатюрным созданием с большими золотисто-карими глазами и накрашенным ртом. Губки у нее были пухлые и на удивление подвижные, они легко изображали презрение или недовольство. Волосы цвета меди на висках были собраны в мягкие, кудрявые облака, а на темени строго причесаны на прямой пробор. Лента французского чепчика из золотой филиграни походила на тиару. На Анне было платье с высоким воротником, отороченное мехом. Восторг короля она приняла как должное и, довольно улыбнувшись, вскинула голову.
Когда я приблизилась, она взглянула на меня, как кошка на мышь, рассмотрела мой простой бесформенный плащ и мой глупый французский чепчик, прикрывший итальянскую прическу, изучила мою смуглую кожу и выпуклые глаза.
— Мадам де Масси. — Я вежливо поклонилась. — Мадам Шабо. Мадам де Монпансье. Мадам де Канапль. — Затем я повернулась к герцогине и сказала просто: — Ваша светлость.
62 
