Особенно,... 
66 
– У вас и не получится, – утешила его Полина. – Мерак – единственная планета, на которой меракийцы могут пройти свой цикл до конца. Поэтому они так и стремятся туда на нерест. Если к концу третьей недели личинки, из которых должна развиться высшая разумная форма жизни, не попадут в строго определенное морское течение, они погибнут. Но мы ведь успеваем их довезти, правда?
– Может быть, – осторожно подтвердил Станислав, уже боясь загадывать. – Но одно дело – аквариум, и другое – полная каюта доисторических джунглей! Такими темпами они за неделю весь корабль заполонят. – Капитан снова посмотрел на потолок. Лиана успела обзавестись еще парой веток, пучком воздушных корней и чем-то смахивающим не то на бутон, не то на закрытый глаз.
– Вряд ли, – поспешно сказала зоолог. – На второй-третий день личинки перейдут на питание водяной растительностью, а потом и до наземной черед дойдет. Пищевая пирамида сильно сужается к вершине – для прокорма, скажем, одной лягушки нужно сто комаров в день, так что они быстро тут все подчистят. Думаю, достаточно будет закрыть дверь, и пусть этот маленький уютный мирок развивается по своим законам.
– Пока в эту дверь не постучат изнутри? Полина, я надеюсь, теперь мы знаем всё, что можно ожидать от меракийской икры? Или ты приберегла для нас еще что-нибудь «прекрасное и удивительное»? – категорично потребовал ответа капитан.
– Всё, – обиженно засопела девушка. – Я просто не хотела грузить вас такими мелочами.
– Ну да, лучше сразу нагрузить проблемами. – Станислав еще раз огляделся, неодобрительно покачал головой и вышел из каюты. Полина секунд пятнадцать честно терзалась угрызениями совести, а потом присела на корточки, вытащила планшет и упоенно в нем застрочила, будто беря интервью у ближайшей веточки мха.
* * *
В самом мерзком и назойливом кошмаре Теодора всегда гас свет. Постепенно, заставляя все сильнее напрягать глаза, пока они не начинали отчаянно болеть – но без толку. Сквозь серую пелену пробивались только алые всполохи аварийной сигнализации, вой сирены рвал нервы, заставляя ошибаться еще чаще и фатальнее. Корабль заходил на посадку, поднять его с этой высоты невозможно («Почему?!» – протестовали логика и опыт, но сценарий кошмара уверял: «Нельзя, и даже не пытайся!»). Автоматика отказала, рычаги и кнопки путались под неловкими пальцами, а то и вовсе исчезли с привычных мест, диспетчер орал что-то невнятное, и речь шла уже не о том, чтобы посадить корабль – а чтобы уронить его на что-нибудь не очень нужное и желательно не очень твердое…
…Когда Тед открыл глаза, в каюте было темно. Пилот поднес дрожащую руку к лицу, увидел фосфоресцирующую рамочку комма, пробормотал:
– Твою ж мать! – снова зажмурился и перевернулся на другой бок, натянув одеяло до самого носа.
Эта ахинея не снилась ему больше трех месяцев, с тех пор, как после долгих упорных тренировок он поверил: запросто посадит корабль и в темноте, ориентируясь по озвученным компьютером данным и вызубрив каждую вмятинку на пульте, не говоря уж о кнопках.
Тягучий иррациональный ужас отступал, но сирена продолжала выть.
«Почему Маша не дублирует ее на мой терминал и комм?» – сердито подумал пилот и тут же проснулся окончательно. Аварийная сирена?!
– Я-а-у… – доносились приглушенные, леденящие кровь звуки то ли из коридора, то ли вообще из пультогостиной. – Я-а-а-у…
– А, чтоб ты провалилась! – с ненавистью пробормотал Теодор, наконец сообразив, в чем дело. – Ни днем ни ночью покоя от тебя нету…
Парень пару минут посидел на краю кровати, сжимая виски ладонями; понял, что надеяться на наступление тишины бесполезно, а сон ушел безвозвратно, и отправился отключать «сигнализацию» вручную.
После темной каюты (а в особенности – паскудного сна) ночная подсветка коридора и пультогостиной казалась пилоту чуть ли не праздничной иллюминацией, вначале даже заставив сощуриться. Кошка сидела в нише иллюминатора, смотрела на звезды и выла так самозабвенно, будто в прошлой жизни была волком. Самца, явившегося на ее страстный призыв, она заметила, только когда над ее головой свистнул тапок. Разом заткнувшись и прижав уши, киса лазерным лучом стрельнула в навигаторский пульт, свернув стоящую на краю коробку. Кусочки сахара шрапнелью застучали по полу.
Тед опомнился и обул уже взятый на изготовку второй тапок. Не хватало еще перебудить весь корабль! Впрочем, из-за спинки диванчика и так высунулась рыжая всклокоченная голова и сонно поинтересовалась:
66 
