Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
127 
– Я не хочу говорить… Зачем сотрясать воздух, если и так все ясно?
– Что тебе ясно?
Стелла с трудом поднялась и принялась растирать свое помятое от подушки лицо. Выпрямилась, потянулась и тяжело вздохнула.
– Понимаешь, в чем дело… Он в некоторой степени извращенец, это я поняла вчера, когда мы вернулись из сада… после того, как я увидела его… Я долго думала, а ты считала, что я сплю… Так вот, ответь мне, пожалуйста, зачем молодому и денежному мужику ходить по таким непривлекательным местам, как детский сад, теплица? Ни за что не догадаешься… А я вот подумала и все поняла. Ведь кто такой электрик? Это человек, которого всегда ищут. Если он требуется в садике, то его ищут в теплице – и наоборот… Уверена, что ему платили и еще где-нибудь, где он почти не работал…
– Что-то я тебя не пойму… Если у него есть деньги, то зачем ему подрабатывать за гроши в детском саду? И в теплице?
– Все дело в его организации… Он, как я уже сказала, извращенец: любит женщин, но любит не в обычной обстановке. Он в нашем садике переспал не только со мной. Я же следила за ним, протягивала нитки и волоски на дверях прачечной, кухни, кладовки…
При слове «кладовка» Юля поняла все. Очевидно, Боксер соблазнял женщин, встречаясь с ними то в прачечной, то на кухне, то в спальнях…
– Необычная обстановка? Это его возбуждало?
– Не то слово! – Стелла оживилась, глаза ее заблестели. – Скажу честно: и мне это тоже нравилось… Представляешь, днем в этих кроватках спят маленькие дети и постели пахнут чуть ли не молоком, а ночью на этой же самой кроватке тебя терзает огромный и сильный мужчина… Думаю, что приблизительно те же чувства испытывала и наша прачка Даша, с которой он тоже встречался несколько раз… И я даже знаю, где именно…
– Ты же сама только что сказала: в прачечной…
– Да нет, ты не поняла. Знаю, где именно это происходило.
– Ну и где же?
– В нише для чистого белья… Когда я утром вошла в прачечную – Даши еще не было, – я почувствовала этот запах… его запах…
– Да ты сама извращенка, – сказала Юля, чтобы немного отвлечь Стеллу, может, даже вывести из себя – только бы она вновь не впала в хандру.
– Да, есть немного, – улыбнулась Стелла и вмиг похорошела. – Но главное в моем извращенческом характере – это то, что я, прекрасно зная обо всех похождениях Саши – а для меня он так и останется Сашей, а не Боксером, – все равно ждала его с трепетом и готова была даже платить ему за эти странные свидания… Он был как зверь…
– Он и есть зверь, – пробормотала Юля и тотчас пожалела о сказанном.
– То же, наверное, происходило и в теплице, причем в самых разных местах… Я знаю, что он ходил и по женским общежитиям, и по интернатам… Да его, наверное, знает весь город! Но числится он электриком… Как странно, правда?
– Он поубивал своих любовниц, а ты… Но она не успела договорить – в окно влетело что-то большое и тяжелое. Юля тотчас же подобрала это что-то и, засунув между кроватью и стеной, замерла в ожидании продолжения… Юля знала, чувствовала: сейчас что-то произойдет, и она не ошиблась.
Распахнулась дверь, и появился мужчина, который подавал им завтрак.
– Что произошло? – спросил он, врываясь в комнату и подбегая к окну. – Вы слышали что-нибудь? В окно ничего не влетело?
– Вылетело, – ответила Стелла, с презрением глядя на тюремщика. – Мы выбросили бутылку из-под шампуня, а в ней – письмо – SОS. Слыхали о таком?
Сигнал бедствия называется.
Охранник, войдя в ванную, действительно проверил, на месте ли все шампуни.
– Шишки падают… с сосны, – хмыкнула Юля, отвернувшись от нового охранника и всем своим видом выказывая ему свое презрение. – А вы поставили бы часового под окнами, глядишь, и поспать бы смогли.
Мужчина ничего не ответил и ушел. Судя по тому, как он был воспитан и одет, роль охранника подходила ему менее всего.
– Интересно, чем держат таких вот парней, с виду вполне приличных? – пробормотала Стелла.
– Деньгами… Сейчас мужику устроиться на работу куда сложнее, чем нам, женщинам. Вот инженеры да учителя и идут в охрану.
Юля с бьющимся сердцем подала знак Стелле встать совсем рядом с дверью, чтобы в случае опасности иметь возможность сунуть «посылку» обратно в щель между стеной и кроватью.
Обернутый коричневой вощеной бумагой и перевязанный бечевкой сверток она разворачивала для надежности под простыней. Развернула – и ощутила прохладу металла.
127 
