— Вы не должны притворяться довольной, Вирджиния, — сказал Шон. — Ваши чувства очевидны.
Она быстро посмотрела на него:
— Я вовсе не недовольна и не знаю, что вы имеете в виду.
— Надеюсь, Вирджиния, придет время, когда я смогу говорить с вами откровенно, потому что, боюсь, я должен сказать вам кое-что.
Ей не понравились его тон и выражение лица, и она что-то пробормотала, не желая развивать опасную, как ей показалось, тему.
— Некоторые садоводы защищают рассаду хлопковой сетью, — говорила Вирджиния; ее маленькое личико оживилось, а фиалковые глаза сверкали. — Но это слишком дорого и не обязательно в наших краях, так как там не бывает очень холодно. Для наших широт достаточно и соломы. Мы используем тонкий ее слой и скошенную траву. Настоящая трудность — пересадка посевов, которая производится через восемь-девять недель. Почва должна быть размельчена и свободна от болезнетворных микробов — вот почему мы обжигаем поля каждой весной, — а также достаточно влажной. Мы сажаем только около унции семян на каждые двести квадратных ярдов. Важно, чтобы семена были распределены равномерно, поэтому мы делаем это вручную.
Шон с восхищением покачал головой:
— Есть что-нибудь, чего вы не знаете о посадках табака, Вирджиния?
— Наверняка есть, — улыбнулась Вирджиния.
Шон ответил ей улыбкой.
Девлин молча сидел между ними во главе стола в течение всего ужина. Хотя его поза и выражение лица оставались равнодушными, он был раздражен обоими сотрапезниками. Его взгляд медленно скользнул по Вирджинии, которая, казалось, забыла о его присутствии. Но его брат был, вероятно, самым восторженным и внимательным слушателем, который у нее когда-либо имелся. «Она жаждет внимания, как игрок выигрыша», — мрачно подумал он.
Девлин окинул взглядом ее маленький вздернутый нос, полные губы, низкий вырез платья и маленькие груди. Он вытянул под столом длинные ноги, стараясь игнорировать назойливое давление в паху. Только он знал, какой страстной и легковозбудимой она может быть.
«Меня еще никогда не целовали, Девлин».
Он передвинулся на стуле, когда Шон что-то сказал и Вирджиния засмеялась. Ее спальня находилась в другом конце дома, что Девлин считал весьма удачным, потому что, несмотря на решимость не повторять прошлую ночь, он терзался искушением. Одно прикосновение — и она бы забыла о его брате.
Девлин скорчил гримасу. Они весь вечер потчевали друг друга историями о Суит-Брайар и Аскитоне. Но ему приходилось признать, что рассказы Вирджинии были интересными и даже увлекательными. Зная ее, он не удивлялся ни одной истории о жизни в Суит-Брайар. Но что за отец учит дочь стрелять, скакать верхом и плавать, позволяет ей бродить по сотням акров, носить бриджи, трудиться вместе с рабами, отказываться от танцев и чаепитий — короче говоря, воспитывает настоящего дьяволенка?
Вероятно, Рэндалл Хьюз был интересным человеком — во всяком случае, необычным.
— Не могу поверить, что отец учил вас стрелять из мушкета в семь лет, — заметил Шон.
Вирджиния звонко, как колокольчик, засмеялась в сотый раз за этот вечер.
— Мама была в ярости, когда узнала об этом. Папе пришлось целый месяц дарить ей всякие безделушки, чтобы вернуть мир в семью.
Шон тоже засмеялся. Вирджиния стала серьезной.
— Мне очень не хватает их обоих, — сказала она.
Шон положил ладонь на ее руку:
— Это звучит банально, но время смягчает горе.
Вирджиния снова улыбнулась:
— Да, становится легче, но думаю, мне будет не хватать их до самой смерти. Без них Суит-Брайар никогда не будет прежним.
Шон убрал руку.
— А плантации вам тоже не хватает?
Она кивнула:
— Иногда — обычно среди ночи. Но… — ее лицо прояснилось, — мне нравится Ирландия! Что-то в ней напоминает мне о доме, несмотря на разницу в климате. Может быть, это зелень. Все здесь так наполнено жизнью — как дома.
— Я бы хотел когда-нибудь посетить Суит-Брайар, — неожиданно сказал Шон.
— А я бы хотела, чтобы вы туда приехали! — радостно воскликнула Вирджиния.
Девлин был вне себя. Неужели его маленькая заложница находит его брата привлекательным? Только прошлой ночью она была в его постели, в его объятиях. Неужели у него на глазах развертывается новый роман? Он резко поднялся, отодвинув стул.
— Я хочу покурить, — сказал Девлин, стараясь не смотреть ни на кого из них.