57 
Размышляя над странной кражей, Регина отошла от чемодана и медленно опустилась на стул.
Во время ужина Виктории за столом не оказалось, но Регина совершенно не могла представить хозяйку дома в роли воровки. Лусинда явно недолюбливала ее, но к чему ей брать медальон? По всей видимости, эту кражу совершил кто-то, кого она совершенно не знает — но кто прекрасно знает ее. — Регина почувствовала, как ей становится страшно. Ночного гостя интересуют не ее вещи, а она сама. Это тут же напомнило ей, как она беспомощна — особенно после потери памяти о прошлом, о тех опасностях, что, может быть, подстерегали ее еще до несчастного случая.
Внезапно Регина вспомнила, что оставила двери открытыми — и сейчас, когда свет зажжен, кто-то может наблюдать за ней из ночной мглы. Она стремительно пересекла комнату и, закрыв створки, застыла, пытаясь успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Кому может понадобиться ее жизнь? — сказала себе Регина. И какая глупость — волноваться из-за пропажи одной совсем ненужной вещи. Но все же страх никак не желал ее покидать.
Может, ей следует сейчас же отправиться к Слэйду? Он обещал ей свою защиту. Но как она может появиться перед ним, когда он только что ушел от нее разъяренный? Стоит ли вообще поднимать панику из-за какого-то медальона? Хотя ее страх никак не проходил, Регина решила, что расскажет об этом таинственном происшествии Слэйду на следующее утро.
Чувствуя, что не в силах больше бороться с собой, Слэйд рывком поднялся с кровати, подошел к окну и направил взгляд во двор. Мирамар окружала почти непроглядная тьма.
Слэйду стало жарко — так жарко, что на коже выступили капельки пота. Он отлично понимал, что жар в его теле вызван не погодой — ночь была достаточно прохладной, а по земле стелился туман, обычный для этих мест.
Причиной служило то, что ему уже три месяца приходилось обходиться без женщины. Это оказалось нелегким испытанием, особенно сейчас.
Слэйд закрыл глаза. Который раз он пытался изгнать из головы образ Элизабет, но этот образ возвращался к нему снова и снова. Слэйду вспомнились ее глаза, ее волосы, грациозная походка; его кожа словно заново ощутила близость тела Элизабет, ее сомкнутые на его шее руки, ее ответный поцелуй, страстный и в то же время неловкий. После столь долгого воздержания Слэйду хватило лишь короткого воспоминания, чтобы желание охватило его снова.
В эту минуту в его дверь постучали. Слэйд замер — он уже знал, что стучала Элизабет. Он хотел, чтобы она ушла, и вместе с тем желал, чтобы она осталась. Стук повторился — на этот раз громче, настойчивее, и дверь отворилась. Слэйд медленно повернулся — и его глаза округлились от изумления. У открытой двери стояла вовсе не Элизабет. Это была Лусинда.
— Слэйд, — приветливо улыбнулась она, но ее улыбка была нерешительной. — Я могу войти?
Ему следовало догадаться сразу. Лусинда навещала его уже не в первый раз. Слэйд был невероятно рад, что это не Элизабет… и невероятно разочарован.
— Так я могу войти?
Слэйд с силой сжал зубы. Лусинда давно обхаживала его.
С его братьями ей уже удалось переспать, но Слэйда она не интересовала. Джеймс порвал с ней незадолго перед тем, как обвенчался с Элизабет, а Эдвард, немного возмужав, нашел более свежие пастбища. Свою ненасытность Лусинда стала удовлетворять с работниками и заезжими гостями — и перебывала в постели чуть ли не со всем штатом. Слэйд слышал, что в постели Лусинда бесподобна, а его сейчас просто мучил голод по сексу. Но, бросив взгляд мимо Лусинды на закрытую дверь комнаты Элизабет, он понял: для него теперь это уже невозможно.
— Нет, — буркнул он, снова поворачиваясь к окну.
Тут же в его голове мелькнула мысль, что никакого толка хранить верность своей будущей жене нет — с Элизабет брак будет чисто фиктивным. Не думает же он принять обет полного воздержания — его тело все равно этого ему не позволит.
— Слэйд, — негромко позвала Лусинда, стоя позади него.
Молодой человек в ярости повернулся. Он не слышал ее приближения.
— Убирайся.
Глаза Лусинды казались безумными.
— Я нужна тебе. — Улыбаясь, она опустила руку, тронув его за пах.
Слэйд резко отбросил ее руку. Чего бы сейчас ни желало его тело и каким бы формальным ни был предстоящий брак, он ни за что не станет предаваться плотским утехам под той же самой крышей, под которой находится его невеста.
— Когда я говорю «нет», я именно это и имею в виду. — Он решительно повлек женщину к двери, в холодную, чуть подернутую туманом мглу. — И не смей появляться здесь снова.
57 
