Особенно,... 
138 
А кто может знать, где и как купить иностранцу билет на самолёт?
На ум вдруг взошли и прочно уселись ветераны из сада, Павлюша Иванович, и другой, одуванчик без имени, что 70 немцев зарезал… Может, они знать будут? Или Самумович? Там люди ходят, говорят…
Я нашёл телефоны среди бумажек. Ларёчника не было дома. А телефон ветеранов ответил:
— Хто?
— Здравствуйте, Павлюша Иванович…
— Павел Иванович в саду. Я — Иван Максимович…
— А, вы другой… Максимыч… Разведчик… 70 немцев… А я Фредя, немец… там, в саду… шахматы… — торопился я объяснить, ощущая, что на том конце меня не помнят, и приходя от этого в расстройство. Но трубка сказала:
— Конечно! Вы еще про своего безрукого дедушку рассказывали, как его судьба наказала… Как себя чувствуете, Фредя? Оклемались?
— Да, климат хороший… нравится, только газа мно го.
Трубка уточнила:
— Хорошо проводите время?
— Да, очень… Веселюсь круто…
— Где были?
— Да так… Всему свое место…
— А, ну да… К нам заглянуть не собираетесь?
— А где вы? Хотелось бы бы…
— А там же, в садике, где нам быть. Поехали бы к морю, в Турции всякие, да бабок нема. Мы или в саду, или дома. Я вот забежал — карты взять. И вы как раз звоните!
Я, опять забыв, как зовут одуванчика, но, вспомнив, что надо спросить про билеты, сказал ему, не знает ли он, как и где можно купить билет в Германию и улететь… поскорее?..
— А что так?
— У меня мама… заболела… папа…
— А что, что-то серьезное?
Я не знал, что врать:
— Нет, так… люмбаго…
— А… Капусту прикладывать очень помогает… А насчет билета — не знаю, надо в кассах узнать, как это для иностранцев… Касс тут рядом нет, а в город мы особо не снаряжаемся…
— А, нет касс рядом… Плохо… Хорошо, я сам того… Я позвоню. — На что он еще раз посоветовал мне не переживать, отдыхать и заходить.
Повесив трубку, я лег на постель и опять стал думать, кто мог взять деньги… Неужели Стоян?.. На вора не похож. Лицо такое круглое, открытое, позитивное…
Позвонил прикованный к розетке мобильник. Я подскочил к столу, где он лежал, заряжаясь. Взял, не отключая, со шнуром. Номера на дисплее нет.
— Хелло! Да! Слушаю! Bommel ist am Apparat![74] — по-всякому отвечал я, но трубка помолчала, пожужжала и отключилась — «вжик!»
А если уехать, то куда этот рюкзак деть? Не выкинуть же в окно? Надо Исидору сказать, чтоб они забрали свои вещи.
Я выглянул — под окном, далеко внизу (дом старый, потолки высокие) — была пешеходная тропа, отделенная невысокой решёткой от газона с клумбами из красных и жёлтых цветов. Не выкинешь же из окна?.. И портье не отдашь эти листовки… Хоть и не запрещены, но и не разрешены…
Да, Алка еще что-то о пакетике травы говорила. Где его искать?
Я начал вяло ворошить постель, на простынях были явные подтёки, и я подумал, что это, наверное, следы Стояна — у меня уже днём было много истрачено… хотя кто его знает… Вон Фрицль из бункера свои вёдра никак не исчерпал. Где еще искать эту траву?..
Я пошарил под кроватью. Ничего. В ванной увидел бутылку виски с чуть-чуть. Вычутил всё из горлышка — курдык, куяк, хорошо!.. Улегся обратно в кровать и вернулся мыслями к Стояну.
Вот тебе и болгары! А прибедняются, что все их обижают!.. Сами кого хочешь удавят, как этот потный Стоян… Но нет, он на вора не похож. Глаза честные, хоть и тупые, как у того царя Павла, что мне Самулович показывал… Воры — другие, тёмные, быстрые… А у него такое открытое, белое лицо, как блинчики, которые мы как-то тайно пекли в аудитории на Вашем семинаре по сказкам, отчего пришёл караул и сказал, что дымо-хват реагирует, что в аудитории нельзя печь продукты, потому что пожар будет, но мы угостили его блинами с вареньем и спели ему хором хвалебную песнь, после чего он, очень довольный, ушел восвояси… да, в свои яси… Нет, вор худой, чёрный, увёртистый, с поворотными глазами, так и ищет, где бы что слямзирить, стыринить. Взял — и убежал, такая воровщина…
…Когда нас обворовали в Италии, там портье тоже говорил, что воруют румыны и цыгане (черные и худые). Так он, во всяком случае, утверждал. Хотя его племянник, который всё время полоскался возле нас, тоже был реально очень тёмный и круто-курчавый…
Мы тогда поехали на Пасху с Элизабет и двумя парами с нашего курса в Италию, на море, сняли пансионат. Вначале всё шло хорошо — ризотто, тортелини, дотторе, палаццо, тут собор, там балкон, здесь кусок плащаницы, там в банке — язык святого Антония… Этот язык даже в меню в пиццерии был! «Язык Святого Антония по-падуански» — 12 евро!.. Я вообще язык есть не могу, как его можно есть?.. Когда я в первый раз (где-то в Шварцвальде, в детстве) попробовал жевать варёный язык, вдруг воочию представил себе, что этим куском мяса корова у себя в своём грязном рту всю жизнь ковырялась, и меня вытошнило прямо на стол… С тех пор не только есть, но и видеть этот варёный язык не могу — сразу спазмы, клац-клац, все окошки закрываются, поезд отправляется…
138 
