Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
39 
– Сколько? – Людмила, переместив сигаретку в угол накрашенного рта, выпустила дым. – Ты уже сосчитала? У меня же бизнес. Сама понимаешь, все деньги вложены, я не могу позволить себе тратиться направо и налево… Сама себе во всем отказываю. Вон, уже два года ношу одну и ту же шубейку…
Оказывается, она картавила, да еще так смешно!
– Тысячи полторы долларов, – густо краснея, проговорила Татьяна, чувствуя, как под одеждой по спине течет пот.
– Ни ху-ху, я тебе скажу, – покачала головой предпринимательница. – Ты что, мать, о…ла? Где я тебе такие деньги возьму? Две тысячи рублей – это максимум, ты поняла? Я ехала сюда и думала: две тысячи дать или полторы, а ты мне в долларах загнула!
– Побойся бога, Людмила, Аля работала на тебя и день и ночь…
– Вот именно, и день и ночь! – Людмила затянулась сигаретой и снова многозначительно покачала головой. – Она с мужиком моим спала, а ты хочешь, чтобы я похоронила ее на свои кровные?
– Я не знаю всех ваших дел, да и не время сейчас обсуждать личное. Алю надо достойно похоронить. А ты прости ей все. Посмотри, как она бедно жила – ничего у нее нет. Все, что ты ей платила, она тратила на самое необходимое. Ты видела вещи, которые она носила? Все самое дешевое, простое…
– Зато у нее всегда была хорошая выпивка и сигареты. Да и по ресторанам она гуляла. Ничего ты о своей племяннице не знаешь, а я – знаю. Она машину мою разбила, вот и выплачивала. Да и вообще, у нее долгов было много, сколько раз я ее выручала. А ты, ничего не зная, катишь на меня… Пять тысяч, ладно, уговорила.
– Мне же еще землю покупать на кладбище, звонить в ритуальные услуги, одежду надо прикупить, платье покойнице, туфли… Она все больше в кроссовках… Тридцать тысяч – тысяча баксов, нормально…
– Позвони ее сестрице в Португалию, пусть пришлет. Я ей кто, мать родная, что ли?
– Она сирота была, не гневи бога…
– Шесть тысяч, и ни рубля больше.
– Мы же с тобой не на базаре! А про сестрицу ты зря говоришь, мы с ней не знаемся теперь, не звоним, не переписываемся. У нее своя жизнь, у нас – своя. Да и не знает она, что Али нашей больше нет. Я бы позвонила, да телефона ее не знаю.
– Странные вы какие-то люди! У вас родственники за границей живут, а вы даже телефона не знаете? Семь тысяч – и я ухожу. У меня дела. Это нормальные деньги, если учесть, что она была любовницей моего мужика!
Татьяна принесла водки, чтобы помянуть племянницу. Они выпили, не закусывая, потому что в доме было хоть шаром покати.
– Квартира кому достанется? Машке? – Закуривая новую сигарету, спросила Людмила.
– А кому же еще?
– И как же вы ее искать собираетесь?
– Через посольство, наверное… Я еще не думала об этом.
– Ну и дураками будете. Надо все с умом сделать. Машка далеко, в квартире не жила, не оплачивала, поэтому надо доказать, что она не имеет права на это жилье. Найдите хорошего адвоката, и все – дело в шляпе, квартира тебе достанется. А если договоримся, я дам тебе денег на адвоката, и, когда вы дело выиграете, продадите мне эту квартиру. Она все-таки в центре города. Старая, правда, ее ремонтировать надо, зато рынок недалеко, мне удобно. Ну что, помянем Алевтину?
Остановились на пятнадцати тысячах, и Татьяна уступила, посчитала, что если и дальше будет давить на скупердяйку, та и вовсе разозлится и рубля не даст.
Уже в дверях Людмила вдруг остановилась и как-то странно посмотрела на Татьяну:
– А зачем она в Москву-то потащилась? Не знаешь? Мне сказала, что у нее температура, а сама вон куда подалась… Какие такие у нее дела в Москве?
– Если бы знать… Мой Ваня приехал сюда не один, со следователем, который ведет дело об убийстве. Пока что никто ничего не знает. Нашли ее на какой-то квартире, хозяин которой в Африке живет, представляешь? Ее застрелили, попали прямо в сердце. Оружия нигде не нашли. Странная, жуткая, скажу я тебе, история.
– Может, с сестрой она встречалась, а? Это вы не знаете, где Машка, а Аля могла знать… Может, Машка решила ее к себе, в Португалию, взять, чтобы вину свою искупить? Она же обещала ей помогать, а когда укатила со своим португальцем, Аля же осталась совсем одна и без денег…
– С какой стати Машка должна была ей помогать? У нее и так своих хлопот полно…
Татьяна вдруг запнулась, понимая: она чуть не проговорилась, что знает о Маше гораздо больше, что говорила с ней не так давно по телефону.
– А ты откуда знаешь?
– Аля говорила, что у нее семья, дети…
39 
