Особенно,... 
81 
* * *
Утром Юля чувствовала себя совершено разбитой. Она помнила, что отключилась во время разговора с Ломовым, и испытывала некоторое огорчение от невольного неуважения к такому гостю.
При мысли, что Ломов запросто мог воспользоваться ее сонным состоянием, Юля усмехнулась: нет, он неспособен на такое. «А может, он и вовсе импотент? Уж не думает ли он, что за его цветочки и тортики я буду пытаться реанимировать его как мужчину?»
После прохладного душа ей стало немного лучше. Собираясь доесть торт, она с удивлением обнаружила, что его уже нет, а пропитанная сахарным сиропом нижняя часть картонной коробки из-под торта лежит в мусорном ведре.
Пришлось разогревать курицу.
Про Лору Садовникову думать было нельзя. «Так не бывает, а потому это надо просто вычеркнуть из головы. Раз – и все! Иначе тебя, моя дорогая Юля, поместят в загородную клинику для душевнобольных… таких, как эта самая Лора… Вот там, кстати, ты и сможешь задать ей, наконец, все интересующие тебя вопросы. Но пока ты еще здесь, среди нормальных людей, будь добра, не делай глупостей, никому не рассказывай об этом странном визите и живи себе дальше… до следующего ее прихода…»
Ей было страшно. Но звонить Крымову теперь было нельзя. Ему сейчас не до нее. У него сегодня похороны брата любовницы. Похороны Германа Соболева. А у Юли сегодня тоже похороны. Похороны супругов Садовниковых. «Вот будет умора, если Лора вдруг встанет из гроба и, увидев стоящую в толпе Юлю, подбежит к ней, возьмет ее руку в свою, ЛЕДЯНУЮ, и поблагодарит за прекрасно проведенный вечер, за торт, наконец…» Юля рассуждала о себе уже в третьем лице. Так ей было легче осознавать надвигающееся на нее безумие.
Но на похороны все равно надо было ехать. Там будут ВСЕ. Возможно, и убийца. Интересно, гробы будут открыты или закрыты? Хорошо, что на улице сейчас нет дождя. Значит, есть еще надежда увидеть Лору В ГРОБУ.
Чтобы не было страшно и жутко в пустой и тихой квартире, Юля включила радио и вдруг услышала:
– Что это, Генри? – спрашивал женский голос.
– О чем ты? – это, наверное, был сам Генри.
– Да вон, посмотри!
– Где?
– Да вон же!
– Н-не б-бойся, м-милая, не бойся. Оно не причинит нам зла.
– Такое огромное! – в голосе прозвучал ужас.
– Да нет, по-моему, оно не такое уж и большое…
– Ой, Генри, оно идет прямо на нас. Оно… Это же… Да это таракан с какой-то штукой на спине! Генри! Он без головы! Как же он ходит? Генри! Генри, сделай что-нибудь!
– Успокойся, дорогая.
– Все-таки, что у него на спине?
– Похоже…
– Это тоже… не может быть, у него нет ног… И все-таки, господи, он еще и перевернут! – женщина кричала от ужаса. – Нет, не может быть! Ну, пожалуйста. Только не это… СИЛЬВИЯ присоединена к другому таракану…
Юля выключила радиоприемник. «Маразм. Какие еще тараканы?»
«Я серьезно обеспокоен твоим здоровьем…» – она словно уже слышала голос Крымова.
Она позвонила Щукиной:
– Надя? Очень тебя прошу, немедленно включи радио и послушай местную программу… С девяти до половины одиннадцатого она перекрывает первую. Слушай внимательно все, что касается тараканов. А я тебе потом перезвоню.
Положила трубку и схватилась за сердце. Но не от того, что она заболело, скорее по привычке, чтобы попытаться хотя бы так успокоить бившуюся в груди, словно запутавшуюся в силках абсурда птицу. Слишком много произошло в последнее время удивительных событий, объяснение которым она вряд ли найдет с таким арсеналом комплексов, страхов и видений…
Юля открыла блокнот и набросала план на сегодняшний день:
1. Похороны Садовниковых; ЗОРИН, Дианова, Гусарова, Мазанова, Канабеева, Лиза, «блондин»…
2. Похороны Соболева, Полина – увезти домой, спрятать;
3. Валя Кротова – поговорить;
4. Радио – что это за тараканы?
5. Старая квартира Лоры Садовниковой (в девичестве Казариной);
6. Изотов – встретиться с его вдовой и поговорить;
7. Сырцов – почему продает имущество?
8. Полина – кто у нее проживал, какая женщина?
9. Ломов – извиниться за вчерашнее, показать фотографию с тортом Наде;
10. Магнитофонная запись разговора Крымова с Сергеем Садовниковым за день до смерти последнего;
11. Отпечатки пальцев на ВСЕХ авиабилетах;
12. Лиза Гейко (в девичестве Казарина) – спросить, зачем ей понадобилось продавать драгоценности Лоры;
13. Спросить у Игоря, как там дела у Сотниковых и что нового он узнал о Рите Басс.
«Ничего себе планчик!»
81 
