Особенно,... 
61 
– Хватит выть, а то соседи вызовут общество по охране животных, – сердито взывала ко мне Динка, выслушивая мои вопли о потерянной жизни.
– Смеешься! – с укоризной всхлипывала я. – А у меня трагедия.
– Трагедия у тебя случилась еще тридцать два года назад, – насупилась Дудикова.
– Это еще почему? – с недоверием выключила на минуту истошный рев я.
– Да потому, что именно тогда тебе Бог дал такие дико тупые мозги, – развела руками она. – Это же надо додуматься, устроить такое прямо перед родами. И ладно бы ты хоть что-то продумала. Что будешь делать, как жить…
– Но я…
– Но ты предпочла сначала срубить голову, а потом вручить ее мне. А у меня нет таких запасов живой воды, – ворчала она. Я втянула голову в плечи. Если бы у нее дома был подходящий песок, я бы ткнулась ею туда.
– Все не так плохо, – робко запищала я. – Вот рожу и буду как-то выбираться из создавшегося положения. И потом, может, Костя меня еще заберет…
– Ты дура или притворяешься?
– Претворяюсь, – с готовностью кивнула я. – А что?
– Ты всерьез думаешь, что после такого спектакля он может к тебе вернуться?
– Да. Я ведь его люблю, – пояснила я. Мне казалось, что в этом нет ничего трудного. Поживет один, без меня, поймет, как много я значила в его жизни. Простит и заберет меня к себе. – В конце концов, он уже больше пяти лет не жил один.
– А тебе не приходило в голову, что на такого одинокого, симпатичного молодого мужчину с хорошей работой выстроится очередь из желающих скрасить его одиночество? – язвительно уточнила Дудикова.
– Нет, не приходило, – расстроилась я. – Ты думаешь, выстроится? А мне казалось, что он самый обычный. То есть, для меня, конечно, он ПП, но для других…
– Слушай, недотепа, я тебе как одинокая баба за тридцать говорю, что мужиков, у которых нормальная рожа, нет склонности к садомазохизму и альфонсизму, с кошельком, в котором воткнута пластиковая карта с зарплатой – таких почти нет. По крайней мере, неженатых. Я лично за последние лет пять не видела ни одного.
– Ни одного? – с ужасом ахнула я. Все-таки, статус замужней дамы позволяет вам несколько расслабиться. Когда нет необходимости находиться в режиме постоянного поиска, кажется, что мужиков как-то полно, а ты одна такая распрекрасная красавица, терпишь ужасные недостатки мужа. Кажется, что стоит только щелкнуть костяшками пальцев, и ты тут же найдешь еще пару-тройку вариантов бесконечного счастья. Но из чистого великодушия и милосердия ты медлишь и остаешься со своим мужем.
– Добро пожаловать в реальный мир, дорогуша, – едко улыбнулась Динка. Мои вещи были разложены в шкафу, диван на Дудиковской кухне был переведен в спальный режим, посему я решила немедленно слечь с душевным расстройством и разрыдаться снова.
– Почему ты меня не предупредила! – хлюпала слезами я. От мыслей о предстоящей одинокой, полной лишений и страданий жизни мне стало так жалко, ТАК ЖАЛКО себя, что захотелось прижать себя к груди и медленно укачивать, пока я не усну беспокойным тревожным сном.
– Ты неисправима, – рассмеялась Дудикова, когда я поведала ей о таком моем странном желании. – Во всем найдешь способ повыпендриваться. Ложись, дуреха. Тебе надо отдохнуть. А мне – мне надо подумать, как жить дальше.
– Хорошо, – не стала спорить я. В конце концов, даже в моем невыносимом положении трудно страдать, если тебя напоили вкуснейшим чаем с земляникой, дали вкусную булку и еще одну про запас, «если вдруг начнет портиться настроение». Я легла спать.
– Вот и хорошо, вот и славно. А когда ты проснешься, надо будет подумать, как вытрясти из Кости хотя бы часть твоих денег, – приговаривала вместо сказочки на ночь Дудикова. Я сонно зевнула.
– Вытрясти деньги из Константина Прудникова невозможно. Даже не думай, забудь, – и отключилась. Что-что, а деньги Прудников ценит выше всякой там любви. Тем более если речь идет о том, чтобы отдать их неверной жене, которая к тому же еще его и бросила. Если бы спросили меня, я бы не стала даже и пытаться. Но меня странным образом не взволновал тот факт, что у меня в силу обстоятельств нет денег. Всерьез считать доходом тот смешной процент от официальной (тоже смешной) зарплаты, которую я получала в своем турагентстве у НН, не приходило в голову никому, даже мне самой. Однако вопрос – на что ты теперь будешь жить, казался мне несколько неуместным. Почему? Да потому что я впервые в жизни чувствовала, что поступила более чем правильно. Согласно закону кармы, если поймете, о чем я. Впрочем, заранее уверена, что мужчины вряд ли меня поймут, но я действительно верила, что вопрос, что делать, буду решать не я. Все как-нибудь само собой решится. Высшие силы, которые чуть не оставили меня в момент, когда судьбинушка подсунула мне угрюмую трущобу в Бирюлево, теперь сами как-нибудь решат, что мне делать и как меня прокормить.
61 
