Особенно,... 
71 
– Настоящий американец за пять долларов муху на лету трахнет, – высказалась сообразно моменту девушка и отвернулась к стене. Уж не знаю, что именно заставляло ее так чернушно отзываться о любимой Родине, но я хохотала как сумасшедшая. Пока не приходил Лайон.
– Здравствуй, рыбка. Ну, как ты сегодня? – заботливо ставил в воду новый веник из уродских цветов он.
– Не называй меня рыбкой! – возмутилась я, потому что еще во времена Олега Петровича задолбалась именоваться всякими животными кличками.
– Извини, – покорно кивал Лайон. – Что тебе привезти? Хочешь винограда?
– Не хочу, – надувала губы я. Лайон с его заботой был еще ужаснее, чем Лайон с идиотскими требованиями бегать по парку и готовить фахитос. Но поскольку больше ко мне никто не приходил и приходить не мог, я радовалась ему, не смотря ни на что.
– Странные у вас отношения! – как-то вечером, после того, как мы с Лайоном в очередной раз поругались у моего одра, заметила девушка. Девушку звали Мария, она была пуэрториканкой, эмигранткой во втором поколении. Наверное, поэтому у нее было красивое живое лицо с выразительными карими глазами и такое похожее на мое мнение обо всех этих радостях американского реалити-шоу.
– В каком смысле? – не поняла я. Вернее, я просто решила уточнить, что именно показалось ей странным. Потому что у нас были странные на все сто отношения.
– Ну, он ходит к тебе как на работу, а глаза холодные. Ты ждешь его, а сама, по-моему, ненавидишь его лютой ненавистью, – пожала плечами Мария.
– Ненавижу? – удивилась я. – Он же мой муж.
– И что? Одно другому не противоречит, – глубокомысленно встряла соседка с диабетом. Я посмотрела на Марию. Надо же, как точно она отметила мое настоящее отношение к Лайону. Я его ненавижу.
– Да. Я его ненавижу, – кивнула я и зажевала слова куском банана. – Как странно, я ни разу вот так честно не сказала этого вслух. Даже про себя, даже самой себе.
– Нормальная женская реакция, – с удовольствием принялась препарировать меня диабетичка. – Психологи отмечают, что женщина стремится свалить всю вину за свои чувства на мужчину.
– Что это за бред? – скорчила рожу пуэрториканка Мария.
– И не бред вовсе. Вот ты ненавидишь мужа. Почему? – блистая от удовольствия глазами, соседка повернулась ко мне.
– Ну… он плохо со мной обращался. Он относится ко мне как к рабыне. И… и у него нет никаких интересов, с ним невероятно скучно. Но он упертый, шагу мне не дает ступить, – начала перечислять я.
– Вот и смотри сама, – тоном фокусника, демонстрирующего отгадку взмахнула рукой соседка. Даже Мария сбросила мнимую апатию и повернулась ко мне. – Она ненавидит его, потому что он ничтожество и мерзавец. Верно?
– Ну, да. В конце концов, он даже не отправлял ее к врачу, – напомнила ей Мария. Я кивнула. Про это я как раз забыла упомянуть.
– А вот и нет. Это все ерунда. Она ненавидит его, просто потому что ненавидит. И все! – победно закончила соседка. Мария от разочарования аж сплюнула. Я тоже как-то ожидала более глубоких выводов.
– Глупости, – фыркнула Мария и щелкнула пультом телевизора. Соседка обиженно покраснела.
– Вы не понимаете. Нельзя ненавидеть за что-то. Можно просто ненавидеть. Потому что этот человек ненавистен. Именно этот, а не кто-то другой. С другим вы все пережили бы по-другому. Вы нашли бы какие-то плюсы, которые оказались бы для вас существенными. А с этим все плохо. И плохо-то все именно потому, что он – это он, а не кто-то другой.
– Гениально. А теперь можно, я посмотрю ток-шоу? – едко спросила Мария. Она явно была не в восторге. Я же, тем временем, переваривала услышанное. И оно не показалось мне совсем уж бессмыслицей. Почему-то.
Я проснулась посреди ночи. Не оттого, что меня что-то разбудило, а сама по себе. От мысли, которая варилась во мне даже во сне, как рагу на медленном огне. Почему я так сильно ненавижу Лайона? Когда все это началось? Еще в России? Но ведь тогда он не был таким уж мерзавцем. Кольцо подарил, за все платил. Да и здесь, что он уж ТАКОГО страшного делал? Экономил? Да они все тут на этом помешаны. Мух на лету трахают!
– Он тебя ударил. Поднял на тебя руку, – уверенно произнес внутренний червяк.
– Ага. После того, как я подняла на него ногу. Не надо грязи. Он ударил меня в живот, я отшибла ему яйца. Еще неизвестно, что хуже. И потом, если бы не он, рожать бы мне сейчас, как миленькой.
– Молчу, – затих червяк. И правильно. Я вдруг все поняла.
71 
