Особенно,... 
67 
– Я не могу ничего делать. Отвези меня в поликлинику! – требовала я. Но он уже выбрал политику непротивления и на все отвечал:
– Это просто женские капризы.
– Ну конечно, – кивала я и через дикую ломоту в ногах и спине шла мастерить завтрак. Иногда это сходило мне с рук. Иногда после этого я не могла справиться с дурнотой весь день. Запах жареной еды или тостов доводил меня до белого каления. Лайон мерил температуру и убегал на работу. Так, наверное, и выглядят страусы, зарывшиеся головой в песок. Забавно, если подумать, какое место у них при этом остается ну совершенно без присмотра.
К концу августа я похудела еще на семь килограмм, хотя лицо совершенно опухло от чая и воды. Я не выходила гулять, не ездила с Лайоном по субботам в супермаркет и перестала принимать в доме Лайоновых гостей. Ощущение, что со мной что-то не так переросло в уверенность, однако делать с этим я ничего не желала. Лежать на диване в гостиной и смотреть сериалы, которые уже не пугали меня тупостью – вот был весь предел моих мечтаний.
– Господи, ты похожа на корову! – воскликнул в один из выходных муженек. Я подумала-подумала, да и обиделась.
– А что ты хотел? Я тебе же говорю, что я болею.
– Да ты просто превратилась в ленивую суку! С тобой теперь даже спать противно! Ты что, думаешь, я буду тебя просто так задарма кормить, пока ты тут валяешься и ни хрена не делаешь.
– У меня даже нет сил возмутиться, – вслух отметила я. – Но уж на прокорм меня ты последние месяцы много денег не тратишь.
– Все равно. Видал я этих жен фермеров из Техаса. В точности как ты сейчас. Валяются целый день и жрут попкорн. Я специально женился на интеллигентной девушке! Если бы я хотел картофельный клубень в качестве жены – я бы обошелся девками из Техаса.
– Вот и отправь меня отсюда, – одобрила его порыв я. Наконец-то наши чувства хоть в чем-то совпадают.
– Ну уж нет! – заорал он и больно схватил меня за руку. Я вскрикнула и в изумлении уставилась на него.
– Прекрати!
– Ты пойдешь и умоешься. Причешешься и приведешь себя в порядок. Ты снова станешь готовить еду и убираться. А если нет… – лязгал от напряжения он.
– Что если нет? Убьешь меня? Примешься бить? Рабыню себе завел? – неожиданно вышла из апатии и принялась визжать я. Истерика – дело хорошее, если нужно сбросить подавленные эмоции. Но это был не наш случай. Мы ненавидели друг друга, как только могут ненавидеть люди, столь сильно обманувшиеся в своих ожиданиях, как мы. Я искала покоя, а нашла рабство. Он искал покорности, а нашел апатию. Я не знаю, чего еще он искал. Я встала с дивана, попыталась наброситься на него, вцепиться ему в волосы, сделать что-нибудь, чтобы хоть как-то прекратить то безумие, в которое нас засасывало вместе, вдвоем. Он нелепо отмахивался от меня, хватал мне за руки и пытался прижать к стене.
– Я все равно тебя не отпущу! – кричал он, все больше и больше впадая в раж. Не думаю, чтобы до меня Лайон поднял руку хоть на одну женщину. Не думаю, что он один был в этом виноват. Полностью и целиком беру ответственность и разделяю ее с ним. Его ладонь оторвалась от моего запястья и переместилась к моим щекам. Пощечины, одна за одной, посыпались на меня. Я отворачивалась и лягалась, как могла.
– Скотина. Если бы я хотела, чтобы меня били по щекам, я нашла бы такую возможность и в России, – вопила я, молотя его кулаками. Думаю, в тот день мы впервые как никогда открыто и честно выражали свои чувства друг к другу. Я заехала ему коленом в пах.
– Дрянь! – заорал он и сделал примерно то же самое со мной. Мы оба согнулись пополам и ошалелыми глазами уставились друг на друга. Я устало сползла по стенке на ковролин. Он с опаской посмотрел на меня, потом на свои руки и сделал то же самое. Сполз на ковролин. Мы молчали и думали каждый о своем. Нам было почти хорошо.
– Вот и сбросили стресс, – сказала я и, пошатываясь, отчалила в спальню. Усталость навалилась такая, что даже под угрозой смерти я не осталась бы стоять на своих двоих. Если бы Лайон захотел меня в ту ночь убить, я не оказала бы ни малейшего сопротивления. Никакого. Но он побродил по дому, погремел стаканами, а потом пришел в спальню, как побитый пес. От него пахло виски. У нас в доме была бутылка Ред Лейбл, которую мы держали для гостей. Я поймала себя на мысли, что впервые вижу Лайона выпившим в Америке. Дома, в Москве он не отказывался от рюмки водки (Бесплатной Рюмки Водки), но чтобы тут!
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он, неуверенно присев на кровать.
67 
