69 
Операция длилась около часа. Она осложнялась моей температурой. Оказывается, меня привезли с температурой сорок. Из-за нее-то я и не могла четко различать предметы вокруг. Возможно, я начинала потихоньку бредить. Потом говорили, что если бы Лайон не привез меня в ту ночь, случайно почувствовав, что у меня сильный жар, все было бы кончено. Надо же, я действительно находилась целиком и полностью в его руках. Если бы он не дал себе труда ощупать мой лоб или не счел бы это совершенно однозначным сигналом к действию и расходам, то меня действительно похоронили бы на чистеньком аккуратном кладбище с беленькими крестами.
– Надо же, как интересно поворачивается жизнь, – поделилась своими чувствами с соседкой по палате я. Я лежала в простом госпитале, где не предусмотрена палаты для каждого человека, диваны и цветы на подоконниках. Нас было трое, но одна все время спала и спала. Как и я до этого.
– Все в руках Божьих, – ответила соседка.
– Ну, иногда что-то зависит и от нас, – решила не согласиться я. – Можно следить за здоровьем и…
– Если уж заболел, то все кончено, – вздохнула она. Пожилая (лет пятидесяти пяти) американка была необычно подавлена и печальна.
– А в чем дело? – поинтересовалась из вежливости я. Она с удивлением посмотрела на меня. У них ведь не приняты откровенные разговоры. Но, видимо, ей было очень грустно, так что она неуверенно улыбнулась и протянула мне печенье.
– Я не знаю, как буду за все платить, – пояснила она. – У меня нашли сахарный диабет. Это страшно дорого.
– Сочувствую, – закивала соответственно случаю я, а сама в панике стала думать, что до сих пор не знаю, что же такое нашли у меня. Я отправилась по коридору к медицинскому посту, где замороченная документами и звонками девушка впервые произнесла слово «беби».
– Как беби? – опешила я. – У меня же были месячные!
– Вы не могли не знать, – не поверила мне она. – У вас был выкидыш. Беременность сроком двенадцать недель. Вы же не могли ничего не заметить за три месяца!
– Могла, – охнула я и присела на стульчик. Вот откуда моя депрессия, мои голодовки и реакции на еду!
– Это странно, – с сомнением осмотрела меня медсестра. Потом она отвернулась и уткнулась в компьютер.
– Подождите, не отворачивайтесь, – засуетилась я. – А что со мной произошло? Почему я… это… потеряла ребенка.
– Вы же упали! – с возмущением ответила медсестра. Я потерянно озиралась по сторонам. Упала? Ниоткуда я не падала. Вообще не было никаких травм, кроме… Кроме Лайонова удара в живот! Неужели же все это из-за него? Господи, разве бывает все на свете так плохо? Я в панике забралась на свою койку в палате и попыталась отключиться. Упала. Он соврал! Соврал! Он довел меня до ужасного состояния, он не вез меня ко врачу, когда это было нужно, он орал на меня, хотя я дошла до состояния коровы из-за того, что носила под сердцем его ребенка. Вот это да. А теперь он засунул меня в черти какую больницу для бедняков, чтобы не переплачивать за лечение и врет, будто я откуда-то упала!
– Привет, детка. Как ты? – раздался вдруг заискивающий голос из-за двери. Я обернулась, не в силах поверить собственным ушам. Неужели он явился сюда и будет делать вид, будто он – ангел. Заботливый муж и его несчастная жена, которая по нелепой случайности потеряла ребенка. Какое горе.
– Что тебе здесь надо? – сквозь зубы выплюнула я.
– Как же? Я твой муж. Вот, принес тебе йогуртов. Доктор сказал, что тебе надо есть белок, чтобы поправляться.
– От тебя мне теперь ничего не нужно, кроме билета на самолет, – я смахнула испарину, выступившую на моем лбу.
– О, не надо так переживать, – вдруг понес околесицу он. – Я понимаю, ты пережила ужасный стресс. Это настоящее испытание для женской психики. Просто невозможно вынести такое. Но я с тобой. Я буду рядом, что бы не случилось.
– Только не пытайся выдать меня за сумасшедшую! – выдохнула я. – Уж я – то точно знаю, что ниоткуда не падала.
– Я ничего не пытаюсь выдать, – запричитал он. – Мы же с тобой семья. Ну, поссорились. С кем не бывает? Уверен, у нас будут и другие дети.
– Другие дети? Ты о чем? – ужаснулась я.
– Тебе нельзя волноваться. Не кричи. Выпей минеральной воды, – принялся кудахтать вокруг меня он. Мне захотелось бежать на край света. Прямо сейчас, в ночной сорочке, босиком. Чтобы только больше никогда не видеть этого отвратительного лицемера.
– Ты удивительное ничтожество! – выплеснула на него я.
69 
