32 
— Ты там что, пошла по наклонной? — мгновенно уловила суть происходящего Оля.
— Что-то вроде того, — кивнула я. От Ольги ничего не скроешь. Но и реакция у нее совсем не то, что у Галины.
— Ну наконец-то. Аллилуйя. А Темка уже давно у меня. Отвести его завтра в сад? — невинным образом спросила Оля.
Я облегченно выдохнула.
— Ага. Спасибо. С меня причитается.
— Все следующие выходные! — выкатила таксу Оля.
Я отключила телефон. Кто знает, может, Галя будет дергать меня, даже если из поля ее внимания убрать моего шебутного сына?
— Все в порядке? — спросил Алексей.
Я вздрогнула, так как несколько забылась и отвлеклась от главного, от самого невероятного, что происходило прямо сейчас. Да-да, голый (в полотенце) красавец прямо передо мной. Материализовался безо всякой причины.
— Да, спасибо, — кивнула я.
— А у меня вот не очень, — смущенно сказал он. — У меня с собой кроме той одежды ничего нет. Признаться, я в ней обитал последние две недели, так что больше ее видеть не могу.
— Две недели?
— Ну да. На маршруте. Думал, после перелета сразу переоденусь, так у меня чемодан не прилетел.
— Как это? — удивилась я.
— Ну, я прилетел в Москву, а чемодан остался в Дели. Скорее всего. Или просто куда-то не туда швырнули, — виновато пояснял Алексей.
В Дели? Интересно, что он в таких лохмотьях делал в Дели? И вообще, Дели — это где?
— И что теперь?
— Теперь я буду ходить здесь в полотенце, смущать тебя, — улыбнулся он. — Или надо раздобыть мне какой-то одежды.
— Раздобыть? — задумалась я. Ничего не понимаю, но, кажется, мы стихийно перешли на «ты». — Ты прилетел из Дели, но тебе не во что переодеться.
— Я прилетел из Дели еще вчера. Но без чемодана. Впрочем, тогда я был вполне чист. А после того, как мы напраздновались в честь возвращения, я немножко извалялся в грязи. В лесу. Так что теперь я эти шмотки точно не надену, — по его лицу можно было понять, что он сказал гораздо больше, чем нужно. А впрочем, действительно. К чему мне все эти подробности? Итак, у него нет одежды. И что в этом плохого?
— Оставайся так. Мне нравится, — зачем-то ляпнула я и улыбнулась.
Действительно, в целом я ничего не имела против Алексея, завернутого в полотенце. Правда, я не совсем понимала, зачем он извалялся в грязи, но это было не так уж и важно.
— Теперь я окончательно смутился, — улыбнулся Алексей так, что я ему ни на секунду не поверила. — Знаешь, я все-таки хотел бы заполучить хотя бы какие-то штаны с рубашкой. О, а давай позвоним портье?
— Давай, — кивнула я, и в течение получаса мы объясняли портье, что нам надо, а портье объяснял нам, что ничем не может помочь.
— У меня нет штанов. Может, мне отдать вам свои? — ехидно поинтересовался портье перед тем, как повесить трубку. Алексей, красный от злости, метался по номеру.
— Зачем я помылся! Надо было сначала что-то купить. Я идиот!
— Слушай, давай я схожу и что-нибудь куплю?
— Где? Уже девятый час, все, наверное, закрыто. Придется надевать что есть. Не могу же я тут вечно голый бегать, — ситуация сложилась презабавная. Алексей нырнул в ванную и выудил оттуда свое облачение. Он с сомнением смотрел на гору грязного тряпья. Потом собрался с духом и сказал, что ботинки теоретически можно отмыть.
— Но остальное, ты прав, надевать нельзя. Жди меня здесь, — скомандовала я, натягивая куртку.
— Подожди, я тебе дам денег! — остановил меня Алексей. Потом он брезгливым жестом, двумя пальцами извлек из кармана штанов кошелек (тоже непостижимым образом весь в грязи) и вытянул оттуда стодолларовую купюру. Потом еще одну.
— И что я должна делать с долларами? — поинтересовалась я.
— Ничего другого нет, — развел руками Рубин.
Я вздохнула и взяла его несколько пожеванные баксы. В течение следующего часа я бегала по Петровско-Разумовской в поисках приличных джинсов размера, который я могла только показать руками. Со свитером было проще. Я просто взяла самый большой и свободный. Подумаешь, если он будет немного висеть. А вот джинсы оказались проблемой, их пришлось брать все-таки наугад. Я купила мужские носки самого большого размера, с некоторым отвращением попросила подобрать трусы и быстренько переключилась на выбор футболки. На этом выделенные мне двести баксов закончились, и куртку пришлось покупать на свои.
— Я уже начал бояться, что ты не придешь, — бросился ко мне (или к пакетам) Алексей. У меня возникло странное чувство, что мы с ним знакомы тысячу лет. — Слава богу, ты вернулась.
32 
