102 
Поразить, потрясти, произвести впечатление, ошеломить – синонимы, которые органически теперь будут присутствовать в их общении. Язык дружбы и любви, который помогал им раньше и который связывал их жизни и судьбы, а порой и уберегал от смерти, теперь был другим, новым, обученным гортанно-французской быстрой речи с прокатывающимся хрипловатым «r» и узкими музыкальными гласными с ударением на последнем, вызывающе коротком (словно задранный кверху носик смазливой француженки) слоге.
– Да, у нас с Берестовым все серьезно. Я ушла от Харыбина и теперь с Игорем. У него проблемы, помоги ему, пожалуйста, и не отыгрывайся на нем из-за меня. Ты привык, Женя, что ты обожаем и любим, и, кроме себя и своих желаний, ничего не замечаешь. Мне Надя рассказала кое-что о тебе, о твоем потрясающем деле, на котором ты сделал большие деньги… И о себе рассказала. Я понимаю, что мой приезд сюда только помешал вам, вашей жизни, но там, в С., остались люди, которым требуется твоя помощь. Я имею в виду мать Марины Бродягиной и, конечно же, Берестова, который не убивал Марину, но на котором ты первым поставил крест… даже не выслушав его, не разобравшись.
– С ним-то я разберусь, а вот что делать с тобой – ума не приложу. Юля, я не узнаю тебя. Что с тобой стало, кто сделал тебя такой мрачной, с осуждающим взглядом курицей? Где твоя улыбка, твоя любовь? Ты думаешь, я забыл тебя?
– Ты женился на Щукиной, – Юля отвернулась к стене и инстинктивно потянула на себя одеяло, словно ей стало холодно под его взглядом. – Ты женился на ней, а не на мне, хотя мне всегда казалось, что любишь ты меня. Я редко разговаривала с тобой на эту тему, мне было больно расспрашивать тебя о твоих чувствах ко мне, но ты неисправим, ты и ей постоянно изменяешь… С тобой и я бы не прожила…
– Она переспала с Кристианом в первый же день, в гостинице, – вдруг услышала Юля и не поверила своим ушам, – в гостинице, где мы остановились. И я застал их, но вовремя вышел и позже сделал вид, что ничего не…
– Я не хочу об этом слышать. Надя на сносях, что такое ты говоришь?! Я не верю!
– Но это не помешало ей соблазнить его, – спокойно, ледяным тоном продолжил Крымов, – а впоследствии и предложить ему взять ее в жены. Надя – очень деятельная и практичная особа, нам с тобой не чета. Пока она не выжмет из меня полмиллиона долларов, она не разведется со мной. Таковы ее условия.
– Ты произносишь вслух такие суммы…
– Да, я теперь богат, но особого счастья от этого не испытываю. Я пока еще учусь здесь жить, осматриваюсь, знакомлюсь с людьми… Теперь вот ты приехала, Берестов, вы привезли с собой кусок моей прошлой жизни.
– Крымов! Какая прошлая жизнь, когда ты не был дома всего-то пару месяцев, если не меньше! Ты что, решил здесь остаться?
– Возможно. Я бы и тебя переманил в Париж, купил тебе квартиру и нашел занятие, зная твою патологическую тягу к независимости и нежелание подчиняться мужчине. Но Харыбин, думаю, мне тебя так просто не отдаст, ведь верно?
– Да я и сама не хочу тебе отдаваться. И вообще, оденься, сейчас вернется Берестов, что я ему скажу?
Крымов развел руками:
– Вот видишь, ты прежде всего обманываешь себя. Неужели ты думаешь, что я действительно поверил в ваши отношения? Я же тебе уже намекнул, что все это попахивает дешевым фарсом. И разве мог бы Берестов, являясь твоим любовником, вот так запросто подчиниться мне и оставить тебя в спальне наедине со мной? Он не так глуп, хотя и ведет себя по-идиотски. Но и его можно понять: я нужен ему, а потому ему сейчас, во всяком случае, нет ровно никакого дела до тебя. Кроме того, он прекрасно осведомлен о наших с тобой прежних отношениях и наверняка не увидел ничего предосудительного в том, что дал нам возможность пообщаться без свидетелей, вполне, кстати, допуская момент близости. Так что вы оба напрасно разыгрывали здесь этот спектакль.
– Да, – сдалась Юля и опустила голову, – я все это придумала, чтобы досадить тебе.
– А зачем ты сюда приехала? Только затем, чтобы найти меня для Берестова? Ты что, всерьез увлеклась политикой?
– Я думала, что ты погиб. Берестов говорил о том, что ты пропал после того, как отказался вести его дело, вернее, дело об убийстве отца Кирилла. Он даже считал себя в какой-то степени виноватым в твоем исчезновении.
– Мне все равно, что он там считал. Берестова я перестал уважать после того, как узнал, что он использует людей и превращает светлые головы в кочаны капусты, причем гнилой капусты…
102 
