Особенно,... 
104 
И все же комната была не такой уж и плохой — по крайней мере, Александре довелось сегодня видеть и похуже. Полы не помешало бы натереть воском, но их явно тщательно вымыли совсем недавно. Бледные занавески из муслина на окне были свежими, как и тонкие хлопковые простыни на кровати, — это Александра отметила сразу же. Из дома она захватила одеяло и подушку. Она еще не встречалась с миссис Шумахер, но владелец постоялого двора успел сообщить, что жена лично убирает комнаты вместе с двумя дочерьми и они же втроем готовят еду для общей столовой. Но Александра не собиралась питаться там: просто не могла себе этого позволить.
Она сняла пальто и повесила его на один из драгоценных крючков, потом открыла сумку с принадлежностями для шитья и вынула оттуда пять платьев, каждое из которых аккуратно развесила вдоль стены на оставшихся колышках. Следом Александра вытащила иглы, нитки и игольницы, аккуратно разместив их на столе. Рыдания так и подступали к груди, готовые в любое мгновение вырваться наружу. Но бедняжка из последних сил сдерживалась и лишь продолжала распаковывать принадлежности для работы: вскоре из сумки появился утюг и толстое полотенце, через которое она обычно проглаживала наряды.
Обустроив рабочее место, Александра тщательно сложила оставшиеся вещи, взятые из дома. Она убрала их в сумку, которую поставила в изножье кровати, превратив в подобие сундука. Настал черед распаковать корзинку с едой. Заглянув туда, Александра увидела букет из высушенных цветов, заботливо вложенный одной из сестер. И так долго подавляемые слезы бурным потоком хлынули из глаз.
Не в силах больше сдерживаться, Александра дала волю чувствам. Она отбросила одеяло с кровати, улеглась и свернулась комочком. В том, что произошло, виновата была только она сама. Она сделала ужасный выбор, доверившись человеку, которого совсем не знала. И теперь не имела права страдать и терзаться. Не имела права чувствовать жалость к самой себе. Не имела права бояться.
Но именно все это она сейчас и испытывала.
И хуже всего было то, что образ Клервуда по‑прежнему сопровождал ее везде и всегда. Но это был не тот высокомерный жестокий герцог, каким Александра видела его последний раз. В памяти всплывал великодушный красавец с бала в Херрингтон‑Холл, который спас ее и отца, добрый, сильный мужчина, во взгляде которого ясно читались искренность, сила, заинтересованность, желание помочь… А потом перед мысленным взором вставал Клервуд, который ждал, пока она выйдет из кареты у его дома, пронзительный взор герцога казался таким чувственным и обольстительным… А то, как Стивен смотрел на нее, когда они занимались любовью, было просто незабываемым…
Но, черт побери, Александра хотела забыть. Она должна была забыть! Отныне вся жизнь была поставлена на карту, и ей стоило сосредоточиться на шитье — в противном случае она просто умрет с голоду. Но настойчивый образ Клервуда не давал покоя всю ночь, и Александра беспокойно металась на кровати до рассвета. Весь следующий день она провела за уборкой, вычищая каждый дюйм своего нового жилья. Сначала отскребла и вымыла полы, стены, раковину, шкаф со льдом, плиту. Потом вытерла пыль. К возвращению сестер Александра взяла несколько клочков красной и золотистой ткани и сшила яркие, радостные, экзотичные чехлы с причудливым узором на стулья. Фиолетовая шаль, разложенная на кровати, превратилась в прелестное покрывало. Потом Александра украсила вышивкой занавески, купила ярко‑красную пуансеттию и поместила цветок на окно. Наконец, она расставила повсюду несколько семейных портретов — и подумала, что комнатка постепенно превращается в подобие дома, хотя, сказать по чести, жилье больше напоминало пристанище цыган.
Кори и Оливия приехали к Александре днем в среду. Они выполнили ее просьбу, передав новый адрес швеи клиенткам. Леди Льюис забрала готовые платья, оставив вознаграждение, которое девушки привезли старшей сестре. Кори и Оливия дружно вскрикнули, восторгаясь тем, как преобразилась комната, и Александра решила, что они могут позволить себе побаловаться обедом внизу. Мистер Шумахер нисколько не преувеличил: его жена была замечательным кулинаром, и сестры съели лучшую курицу в горшочке, которую когда‑либо пробовали, а потом насладились лимонным пирогом. Сестры хихикали весь обед — несомненно, во многом благодаря поданному им элю — и болтали о всяких глупостях, вроде веселой истории о том, как один их сосед свалился с лошади, приземлившись прямо в свинарник другого соседа. Они от души посмеялись, и тут Кори заметила, что было бы совсем неплохо, если бы на месте упавшего соседа оказался герцог…
104 
