55 
– Такси! – крикнула я, подбегая к дороге. Эх, жалко, что я отпустила говорливого кавказца с его «копейкой». Но через минуту рядом со мной остановилась старая «восьмерка» с русским старичком.
– Куда?
– К метро.
– К какому? – уточнил педантичный старикан.
– Все равно! Только быстро, – нервничала я. Хотя, в сущности, я никуда не могла опоздать. Ведь опоздать можно, когда тебя где-то кто-то ждет. Шувалов меня не ждал. И все же я спешила. Может, я боялась самой себя? Или того, что опять кто-то позвонит мне на мобильник и снова расскажет, что по своей логике и по своей психологии все мужчины – козлы, и что Стас все равно никогда на мне не женится, и что можно в таком случае никуда не бежать. Так что, пока мне было совершенно все равно, что ОН НИКОГДА НА МНЕ НЕ ЖЕНИТСЯ, мне надо было успеть найти его и сказать, что… я скучаю по нему, что я его люблю. Нет, на это я тоже пойти не могла. Но я могла сказать ему, что благодарна. Это же не наказуемо?
– С вас двести рублей, – меланхолично сообщил старичок, высадив меня около Петровско-Разумовской. «Вообще-то это дороговато за десять минут езды», – подумала я, но мне было уже не до этого. Мне было некогда, я уже влетала в метро.
Найти его дом оказалось не так-то просто. Да, я была здесь, и была здесь не один раз, но никогда не шла сюда от метро. Центр Москвы – запутанное хитросплетение старых домов и новых заборов, проходов во дворы, из которых нет выходов и шлагбаумов, за которые пускают только жильцов. Я проплутала битый час, прежде чем нашла знакомый, даже, можно сказать, родной двор с детской площадкой и киоском «МОЛОКО». Здесь, на десятом этаже, в квартире с ледяной кухней и прекрасным видом из окна, и жил мой Стас. Я остановилась и почувствовала, что мне страшно. Чего я сюда приперлась? Что я ему скажу? Какая-то глупость, я могла бы передать благодарность через Дмитрия, моего теперешнего босса. Или я могла бы попросить у него новый номер Стаса, ведь должен же у него быть какой-то мобильник. Наверное бы, Дима мне его дал. И это было бы более уместно и прилично, просто позвонить.
Ага, и он бы тебе сказал, что это ерунда и не стоит благодарности. И что вообще он просто ляпнул случайно, и все так вышло. И ты бы его не увидела. И вообще, хватит трусить. Иди.
А вдруг его нет дома?! И вообще, я не помню номера квартиры! То ли сто тридцать вторая, то ли сто двадцать третья, – запаниковала я.
Домофон на подъездной двери мерцал холодными огоньками. Становилось зябко, день уже пошел на убыль. Сердце гулко стучало, расплескивая панику по крови. Я набрала сто двадцать три.
– Кто там? – ответил какой-то скрипучий мужской голос, ничуть не похожий на Стаса.
– Я к Шувалову, – пискнула я.
– Здесь таких нет, – скрипнул домофон и отключился.
Я прислонилась к стене и зажмурилась. Господи, что я делаю?! Я открыла глаза и набрала сто тридцать два. Гудки гудели, домофон мигал, но ничего не происходило. Я уже было подумала, что все – никого нет. Тем более что и машины Шувалова не было около дома, так что… И вдруг послышался щелчок и чей-то незнакомый, но, главное, женский (!!!) голос сказал:
– Слушаю, – и замолчал в ожидании ответа. Моего ответа, но я в это время стояла, остолбенев. Я просто онемела. – Алле, кто там балуется! Говорите! – капризно потребовал голос.
Я откашлялась.
– Мне нужен господин Шувалов, – как можно официальнее сказала я. Если я не туда попала, мне просто скажут об этом. А если туда… тогда я сделаю вид, что я какой-нибудь рекламный агент, к примеру. Или этот, который проводит тестирование населения на предмет того, часто ли они пользуются жидким мылом или предпочитают кусковое.
– Его нет, – отрезал женский голос. – Он скоро будет.
– Извините, – прошептала я, но голос меня уже не услышал.
Домофонная связь прервалась, а на экране домофона загорелась надпись «open». Я машинально дернула дверь, и та открылась. Я зашла внутрь, в подъезд, сама не зная зачем. В подъезде было тихо, комнатка консьержки почему-то пустовала. Я поднялась по ступеням и села на лестничные перила напротив черной лестницы. Интересно, это была его бывшая жена? Я знала, что когда-то Шувалов очень болезненно перенес их развод. Они прожили вместе почти шестнадцать лет, кажется. И хоть, судя по его скупым рассказам, она не была ангелом и вообще всячески тянула из него деньги, и при разводе тоже оттяпала себе жирный кусок – все равно, а вдруг он все еще ее любил? И тогда что я, спрашивается, здесь делаю? Хочу помешать супругам, пусть и бывшим, в их счастливом примирении? Хочу выяснить отношения? Какие отношения, если у нас был просто секс в свободное от работы время? Есть женщины, которых любят, из-за которых страдают, с которыми мучительно ищут способы примириться. И есть такие, как я. Женщины, ради которых не надо даже попу отрывать от дивана. Женщины, которые так мечтают хоть о крупице счастья, что достаточно протянуть к ним руку, достаточно нежно отвести рыжий локон, упавший на глаза, – и дело сделано. Она твоя. Это я, это речь обо мне!
55 
