28 
— Кажется, попала грязь, — озабоченно заметила она. — Я… О, потерпите минуточку. Нужно…
Прикусив от усердия нижнюю губу, она слегка присела, оказавшись на уровне его лица. Чтобы добраться до царапины, ей пришлось прихватить кончиками пальцев его губу и нежно оттянуть ее вверх.
— Вот так, — прошептала она, очистив ранку и изумляясь, что способна что-либо воспринимать, помимо ударов собственного сердца. Впервые в жизни она находилась так близко от мужчины, тем более такого, в присутствии которого с ней происходили престранные вещи. Элизабет чуть не поддалась совершенно абсурдному порыву обвести пальцами контуры его скульптурных черт, разгладить четкий изгиб темных бровей.
Она заставила себя сделать глубокий выдох и подняла глаза. Он смотрел на нее со странным выражением, словно забавляясь и в то же время удивительно серьезно. Пальцы ее по-прежнему касались его губ, и осознание этого казалось более волнующим, и опасным, чем само прикосновение. С тихим возгласом она отдернула руку.
— Закончили? — спросил Джеймс. Элизабет кивнула:
— Н-надеюсь, вам было не слишком больно.
Его глаза потемнели.
— Мне было не до порезов.
Смущенно улыбнувшись, Элизабет отступила еще на шаг в надежде вернуть себе утраченное самообладание.
— Вас не сравнишь с моим братом по части терпения, — заметила она, пытаясь перевести разговор на менее волнующую тему.
— Он бы, наверное, и глазом не моргнул, — пошутил мистер Сидонс.
— Пожалуй, — сказала Элизабет со сдавленным смешком. — Зато вопил бы, будто его режут.
— Вы сказали, его зовут Лукас?
Она кивнула.
— Он похож на вас?
Элизабет, старательно изучавшая картину на стене, лишь бы не смотреть на мистера Сидонса, перевела на него удивленный взгляд.
— Странный вопрос.
Он пожал плечами:
— Я не менее любопытен, чем вы.
— Да? Вообще-то похож. Мы все похожи друг на друга. Мои родители оба были белокурыми.
Джеймс задумался над ее словами. Нетрудно было заметить, что она говорит о родителях в прошедшем времени.
— Как я понял, они умерли?
Элизабет кивнула, склонив голову, но он не мог не заметить, что лицо ее застыло.
— Пять лет назад, — сказала она. — Мы уже привыкли жить сами по себе, но это по-прежнему, — она с трудом сглотнула, — нелегко.
— Простите.
Она помолчала, а затем коротко рассмеялась:
— По-моему, мы договорились не употреблять этого слова.
— Ничего подобного, — поддразнил Джеймс, стараясь привнести в их разговор немного веселья. Он понимал ее нежелание делиться своим горем. — Мы договорились, что вы не будете его произносить. Что же касается меня…
— Ладно, — сказала Элизабет с явным облегчением, что он прекратил расспросы, — если вы искренне хотите извиниться, я буду счастлива составить список ваших проступков.
Он подался вперед, положив локти на колени.
— Прямо сейчас?
— О, пожалуйста. Конечно, за три дня не совершишь проступков на целый трактат, но на страничку хватит.
— Всего-то? Видно, придется постараться, чтобы… Мисс Хочкис?
Элизабет оцепенела, сердито уставившись на дверь.
— Пошел вон, — прошипела она. Джеймс встал и заглянул за дверь. Присев на задние лапы, на пороге расположился кот тетушки Агаты.
— Что вас так разволновало? — поинтересовался Джеймс. Девушка не отрывала глаз от животного.
— Этот кот нападет на кого угодно.
— Малкольм? — Джеймс усмехнулся и подошел к коту. — Он не обидит и мухи.
— Не дотрагивайтесь до него, — предупредила Элизабет, — если не хотите на личном опыте убедиться, какая это злобная бестия.
Но ее собеседник уже подхватил кота на руки. Малкольм громко замурлыкал и, зарывшись мордочкой в шею Джеймса, лениво потерся об нее.
Элизабет разинула рот от изумления.
— Ах ты маленький предатель Я потратила три года, пытаясь подружиться с тобой!
— Я думал, вы прослужили здесь пять лет.
— Да, но я сдалась после первых трех. Слабая женщина не способна продержаться дольше, когда на нее постоянно шипят.
Малкольм бросил на нее пренебрежительный взгляд, повел в воздухе носом и снова принялся изливать свою любовь на Джеймса с резвостью шаловливого котенка.
Джеймс фыркнул и вернулся к своему стулу.
— Просто он усматривает во мне вызов. Я ненавижу кошек.
Элизабет усмехнулась с нескрываемым сарказмом:
— Странно, но по вашему виду этого никак не скажешь.
28 
