Особенно,... 
60 
— Возможно, вы сами хотите что-то предложить?
— О, я мог бы предложить вам посетить массу мест в этом замке, но тогда от вашей репутации остались бы одни лохмотья.
— Мистер Од…
— Джек, — напомнил он, и Грейс показалось, что разделявшее их пространство внезапно сузилось. — Вы называли меня Джеком прошлой ночью.
Грейс застыла неподвижно, едва удерживаясь, чтобы не попятиться. Мистер Одли стоял достаточно далеко и никак не мог бы поцеловать ее, коснуться ее руки или даже случайно задеть. И все же Грейс почувствовала, что задыхается, сердце бешено заколотилось в груди.
Запретное слово «Джек» уже готово было сорваться с ее губ, но Грейс не произнесла его. Слишком ярким оказался нарисованный ее воображением образ мистера Одли в роли герцога Уиндема.
— Мистер Одли. — Грейс попыталась придать голосу строгость, однако ей это не удалось.
— Вы разбили мне сердце, — пожаловался Джек, безошибочно выбрав верный легкомысленно-веселый тон, что позволило сгладить неловкость. — Но я буду и дальше влачить свои дни, хотя боль моя поистине невыносима.
— Да, похоже, вы в глубоком отчаянии, — пробормотала Грейс.
Мистер Одли вопросительно изогнул бровь:
— Кажется, я уловил в вашем голосе сарказм?
— Разве что самую малость.
— Тогда ладно, потому что, уверяю вас, — он театральным жестом ударил себя в грудь, — я умираю мучительной смертью, хоть внешне это и не заметно.
Грейс стало смешно, она попыталась сдержаться и издала звук, похожий на фырканье. Она непременно смутилась бы, будь на месте Джека другой человек. Но мистер Одли держался так непринужденно и легко, что Грейс сама не заметила, как улыбнулась в ответ. «Интересно, сознает ли он, какой это замечательный дар — обращать в шутку любой разговор?»
— Идемте со мной, мистер Одли, — предложила Грейс, жестом приглашая Джека проследовать за ней в глубину коридора. — Я покажу вам мою любимую комнату.
— А там есть купидоны?
Грейс недоуменно моргнула.
— Что, простите?
— Сегодня утром мне пришлось буквально отбиваться от них, — пояснил Джек, пожимая плечами, словно говорил о вещах самых обыкновенных. — Они атаковали меня в гардеробной.
Грейс снова улыбнулась, на этот раз еще шире.
— А-а, я и забыла. Их там слишком много, да?
— Ну разве что если кто-то неравнодушен к голым младенцам…
Грейс снова фыркнула, давясь от смеха.
— У вас что-то с горлом? — осведомился Джек самым невинным тоном.
Грейс тотчас приняла серьезный вид.
— Насколько я знаю, отделкой этой гардеробной занималась прабабушка нынешнего герцога.
— Да, уж точно не герцогиня, — весело отозвался Джек. — Я сразу догадался. Она не похожа на любительницу херувимов и иных крылатых созданий.
Картинка, тотчас возникшая в воображении Грейс, была до того комична, что она не удержалась от смеха.
— Ну наконец-то! — воскликнул мистер Одли и добавил в ответ на любопытный взгляд Грейс: — А я уж думал, что вы снова поперхнулись.
— Кажется, к вам тоже вернулось хорошее настроение, — заметила Грейс.
— Для этого достаточно было избавиться от общества герцогини.
— Но вы познакомились с ней только вчера. Наверняка у вас и раньше случались неприятности.
Джек сверкнул ослепительной улыбкой:
— Я был безмятежно счастлив с самого первого дня, как только появился на свет.
— Идемте же, мистер Одли.
— Я никогда не поддаюсь дурному настроению.
Грейс изумленно подняла брови.
— Так оно у вас бывает?
— Еще бы, — рассмеялся Джек.
Весело переговариваясь, они перешли в заднюю часть замка. Джек то и дело подступал к Грейс с расспросами, куда же они идут.
— Я вам не скажу, — отвечала Грейс, охваченная волнующим, восхитительным предвкушением чуда. — Словами этого не передать.
— Э-э… еще одна гостиная?
Для кого-то другого — возможно, но только не для нее. Грейс эта комната казалась волшебной.
— А кстати, сколько здесь гостиных? — поинтересовался Джек.
Грейс задумалась.
— Я точно не знаю. Герцогиня предпочитает пользоваться только тремя, поэтому мы редко заходим в остальные.
— Так они покрыты пылью и плесенью?
— Нет, в них убирают каждый день, — улыбнулась Грейс.
— Ну конечно. — Мистер Одли огляделся, и Грейс поймала себя на мысли, что величие замка нисколько не пугает его, а скорее… забавляет.
60 
