Особенно,... 
102 
Филдинг не столько испугался, сколько разозлился. Его охватил праведный гнев. Все-таки его догадки основывались не на пустом месте. И жизнь наконец-то полностью подтвердила его самые невероятные предположения.
Движение во дворе привлекло его внимание. Что-то появилось из-за поворота извилистой тропы, существо, ранее скрытое растительностью. Филдинг непроизвольно зашипел сквозь сжатые зубы. Он не знал, что за чудовище шло по тропе, но интуитивно понял, что оно враждебно к людям и злое.
Бледное, но не просто бледное, а светящееся изнутри (именно светящееся, а не отражающее или излучающее свет) пульсирующими оттенками желтого и зеленого — размером со льва, но ростом почти с человека, оно, казалось, кралось на мясистых лапах, формой и строением напоминающих лапки ложнокузнечика. Загадочное свечение открывало более темные внутренние органы. Тело — последовательность надутых пузырей — напомнило Филдингу ленточного червя. Тварь двигалась неспешно, но он нисколько не сомневался, что она может резко прибавить в скорости, завидев добычу. Пока же неведомый зверь сосредоточил все внимание на тропе, вероятно, шел по следу.
Такого страшного монстра Филдинг не смог бы представить себе и за тысячу лет кошмарных снов, он ужасал даже больше, чем тираннозавр, появись тот во дворе «Пендлтона» с разинутой пастью и сверкая длиннющими зубами. Филдинг подумал о далеких звездах, о бескрайних просторах космоса, о путешествиях протяженностью в десятки световых лет, потому что существо, которое он видел во дворе «Пендлтона», не могло родиться на Земле. Он содрогнулся телом и душой, ладони стали влажными и холодными, словно решимость, которая поддерживала его все эти долгие годы исследований, теперь вытекала из него.
И пока Филдинг смотрел на эту отвратительную тварь, словно кролик, зачарованный неожиданной встречей с гремучей змеей, существо подняло что-то, напоминающее голову, бесформенную массу, лишенную лево-правой симметрии, свойственной всем животным, созданным природой. А когда эта голова повернулась к Филдингу, он увидел, что морда не только предельно мерзкая, но и являет собой маску абсолютного зла.
Возможно, тварь смотрела всего лишь на луну, как лунатик, во сне покинувший кровать и подошедший к окну, но Филдинг верил, что взгляд твари устремлен на него и только на него, а три светящихся серебром круга, расположенных посреди бесформенной массы, на самом деле глаза. Выйдя из транса, Филдинг отступил от грязного окна, чтобы более не видеть двор, абсолютно уверенный, что ему наконец-то удалось столкнуться лицом к лицу с представителем Правящей Элиты.
* * *
Сайлес Кинсли
В неприятном желтом свете, с масляными тенями, отступающими от луча фонаря, создавалось ощущение, что просторное помещение находится под водой, и свет проникает в него, пройдя немалую толщу воды. Сломанная и заржавевшая центральная отопительно-охладительная установка напоминала двигатель затонувшего корабля, пробывшего много лет на дне океана.
В помещении стояла тишина, нарушаемая только легким шорохом, возможно, вызываемым сквозняком в другой части здания и разносимым по лабиринту труб, в которых более не текла вода для нагрева или охлаждения. Учитывая обстоятельства, Сайлес не мог отделаться и от другой, более тревожной версии: он слышит не шорох воздуха, а шепот людей, следящих за ним из-за давно обездвиженных машин. Может, совсем и не людей — существ, похожих на тварь, которую в 1973 году видел Перри Кайзер. Монстра, заговорившего с Перри измученным голосом пропавшего маляра.
С пистолетом охранника в руке, Сайлес продвигался в глубь лабиринта. Он понимал, что нужно узнать как можно больше о сложившейся ситуации. Если бы он позволил страху взять верх, ему пришлось бы принимать решения, основываясь на эмоциях, а не на здравом смысле, и едва ли он мог выбрать более короткий путь к смерти.
Сливное отверстие в помещении ЦООУ представляло собой канал, по которому периодически происходил мощный выброс магнитной — или какой-то другой — энергии, и ее хватало, чтобы временно слить воедино настоящее и будущее. Адвокатская интуиция Сайлеса предполагала, что именно здесь, в эпицентре, а не где-то еще, он найдет наиболее важные улики, которые, сложившись в цепь доказательств, помогут ему и его соседям избежать смертного приговора.
Луч фонаря упал на один из теплообменников. Тонкий металлический корпус пробили пули. Некоторые дырки пауки заплели паутиной. Возможно, на отверстия большего диаметра сил у них не хватило бы. Чем дальше уходил от двери Сайлес, тем больше находил дыр от пуль и вмятин от рикошетов. Попадались и приборы, развороченные пулями. В одном месте он увидел россыпь медных гильз, сначала десятки, потом сотни. Он старался не наступать на них, но некоторые все-таки задел, и они откатились, стукаясь о другие, издавая мелодичный звук маленьких колокольчиков.
102 
