Последние отзывы

  102  

– Знаешь, – сказала Тайна, когда Швейцарец вернулся к мотоциклу. – Я в какой-то миг даже за тебя испугалась. Совсем немножко, но испугалась.

– Бывает, – спокойно отозвался он. – Иногда я и сам за себя пугаюсь. Но уже потом, после. Там испугаться не успеваешь.

– Я запомню, – пообещала девушка, вызвав у Швейцарца очередную усмешку – можно подумать, он какую-то великую мудрость изрек. Но Тайне отчего-то нравилось запоминать именно такие вот его случайные дурацкие сентенции, и, что самое удивительное, она их действительно запоминала. – Далеко еще нам ехать?

– Нет, – Швейцарец отрицательно качнул головой. – Собственно, мы уже почти приехали.

ТАЙНА

Когда-то здесь был аэродром. Настоящий, не какая-то там наскоро подготовленная «точка» с грунтовкой, а хорошая вещь с бетонными ВПП, ангарами, складами горючего и боезапаса. Ну и всем прочим, что считалось необходимым для нормальной жизнедеятельности, а точнее, боевой деятельности БАП-а, бомбардировочного авиаполка.

Потом началась война, и полк улетел на запад, где в перечеркнутом дымами небе среднестатистическая продолжительность существования летательных аппаратов редко для кого превышала десяток минут. Устаревшие «МиГи», которые в несвойственной им от рождения роли легких штурмовиков пытались расчистить путь для танковых лавин, и их ничуть не менее древние зеркальные близнецы из ВВС НАТО, пытавшиеся эти лавины хоть на миг притормозить, – эти, расходный материал большой войны, гибли чаще прочих. Более дорогие и современные машины жили чуть подольше – их старались «тратить» экономнее, сберегая для важных целей. Старались, но война, как уже сказано, была большая, соответственно, важных целей имелось много, и цели эти, как правило, защищать старались ничуть не менее яростно, чем уничтожить.

Дольше всех мог продержаться какой-нибудь экспериментальный «невидимка», но рано или поздно – скорее, все же рано – и его прихлопнул бы сверхмощным ядерным молотом какой-нибудь усовершенствованный Хок. А все потому, что отупевшему от многочасового стресса оператору некогда было думать: видит ли он на мерцающем экране сквозь рябь помех очередной электронный мираж, НЛО или русский бомбардировщик с ракетой класса «воздух-РЛС»^[15]. Пуск! А там, дальше, – будь, что будет, лишь бы уже скорей все это кончилось…

Полк улетел и не вернулся, растворившись в огненном небе бывшей Европы, в одночасье ставшей короткой аббревиатурой ЕТВД. Да он и не мог бы вернуться, потому что волны «отрыжки Судного дня», матерного отклика из недр планеты в ответ на ядерный долбеж снаружи – эти волны даже в виде докатившихся издалека отголосков перекорежили бетонные плиты немногим хуже какого-нибудь хваленого натовского «Дюрандаля»^[16].

Правда, было и еще кое-что…

Та война началась внезапно – как это обычно и бывает. Разумеется, ей предшествовал «период напряженности», но люди устроены так, что привыкают ко всему – к череде сменяющих друг друга кризисов, тревожным звонкам, начальственным окрикам. Сложнее тем, кто «держит пальцы на кнопках» – у них-то в итоге и сдали нервы, – но в относительно тыловой части постоянно выдерживать «готовность ноль» вроде бы и резону нет. Либо все повернется так, что и никто ничего не успеет, кроме сидящих у тех самых кнопок, либо все-таки часы, а может, и дни «на все про все» будут…

Вот и получилось, что полк улетел, но два самолета остались. «По техническим причинам», которые в мирное время устранить было делом нескольких дней, а то и часов. Однако война – это, помимо всего прочего, еще и бардак, ответственным людям с большими звездами на погонах было в те горячие дни вовсе не до запросов из какой-то там части. Которая, тем более «формально», уже убыла из-под их ответственности. И когда «технические причины» наконец устранились – вдруг оказалось, что на войну они опоздали. Точнее, она кончилась без их участия – вместе с отдававшими грозные приказы штабами, вместе со страной, которую они собирались защищать в небе других стран, тоже в одночасье ставших «бывшими». Все кончилось. Ну, кроме жизни на Земле. Хотя оставшимся в какой-то миг показалось, что и в этом вопросе – уже.

Когда схлынул первый шок, то почти все решили, что делать здесь теперь уже нечего и нужно выбираться к более обжитым местам. Почти все…

Но несколько человек все же решили остаться.

Тайна с удивлением смотрела, как Вик, радостно улыбаясь, идет к вышедшему навстречу им высокому мужчине. Подходит, но вместо привычного рукопожатия они изображают что-то вроде соревнования: кто чью руку к столу прижмет.

  102