Особенно,... 
71 
– То есть порт в столь удобной бухте будет очень скоро сметен взрывом здешнего Кракатау, – заключил Никольский. – Очень утешительная перспектива. Знаете, Владимир Афанасьевич, я поддерживаю ваше предложение переместить куда-нибудь наш лагерь. Куда-нибудь подальше от вашего вулкана, и желательно – от здешних обреченных островов.
– Ну, «Кракатау» – это вы палку перегнули, – укорил его геолог. – Такие извержения регулярно не случаются, и между ними могут пройти тысячи, десятки тысяч лет, даже если вулкан не исчерпал себя в единственном пароксизме активности. А вот судьбу несчастного Сен-Пьера наш гипотетический порт вполне мог бы повторить. Вы, я думаю, слышали об этом несчастье?
– Трудно было не слышать, – Николький бледно усмехнулся, – хотя в тот год почти все мое внимание занимали «Пресмыкающиеся и земноводные Российской империи». Но ведь, если верить газетам, город был уничтожен облаком раскаленного пепла?
– Палящей тучей, как называли его очевидцы, – кивнул Обручев. – Намекаете, что из воды пепел не поднимется? Но при извержении вода обратится в пар, и его облако накроет окрестности с той же гибельностью. Верните мне образец, будьте добры.
Зоолог молча отдал товарищу тяжелый камень.
– Пойдемте, – предложил геолог, – а то мы успели изрядно отстать от наших спутников. Это может быть небезопасно… хотя животные почти не встречаются внутри кратера. Обратили внимание?
– Кроме «черных петухов», – напомнил Никольский. – И катоблепа. По сравнению с тем буйством жизни, что мы видели на равнине, это, конечно, ничтожно мало. Но если на нас бросится очень одинокий «петух»…
– Полагаю, одинокого мы вдвоем как-нибудь одолеем, – шутливо отозвался Обручев. – А поторопиться стоит. Чувствуете, как заштилело?
Зоолог поднял голову. Действительно, бриз утих. Сизое небо ложилось на землю свинцовой плитой, и под ее тяжестью все замирало. Сордесы тянулись к гнездовьям, ящерочайки носились над головами, тревожно вскрикивая. Над западным горизонтом, сквозь белую дымку, затянувшую даль, проглядывала темная полоса туч.
– Похоже, будет шторм, – заметил Никольский. – Англичанам повезло, что они нашли бухту до того, как попасть в него.
– Зато не повезло «Манджуру», – ответил геолог, прибавляя шаг. В сапогах у него явственно чавкало. – Я рассчитывал, что корабль вернется сегодня. Тогда бы мы, по крайней мере, могли свалить на капитана ответственность за переговоры с англичанами и немцами. А так получается, что канонерка рискует переждать бурю в открытом море. Куда ее может унести и когда «Манджур» найдет обратную дорогу – бог весть.
– Если буря выйдет сильная, всякие переговоры придется прервать. Даже в гавани, на якоре, кораблям придется несладко, – проговорил зоолог.
– Сильная – это весьма скромно сказано, – проворчал геолог. – Мне кажется, что после Разлома погода будто сошла с ума. Догадываюсь почему: если мы и впрямь попали в прошлое, то климат здесь намного теплее, чем в нашу эпоху. И теперь по одну сторону линии Разлома может идти снег, а по другую – цвести розы.
– Но ведь линия же проходит через океан, – усомнился зоолог.
– Фигурально выражаясь, – отмахнулся Обручев. – Хотя непременно есть континент, этой линией пересеченный. Мы забыли об Антарктиде.
– Действительно, – согласился Никольский. – Но тогда получается…
Он осекся.
– Получается… – повторил он, – что вековой ледник Южного полюса подмывают сейчас теплые меловые воды. Или обдувают теплые ветра. На Северном полюсе, кстати, та же картина.
– Ну вот, – согласился геолог. – А вы говорите – шторм. Таких бурь Земля не видывала, верно, с допотопных времен.
– Я не об этом! – Никольский нервным жестом пригладил усы. – Полярные ледники тают. Похоже, что здешняя бухта не годится для постоянного поселения не только из-за вулкана. Очень скоро… в геологическом смысле… она окажется под водой целиком.
– И Петроград, – мрачно заключил Обручев. – Вот ведь… проклятье. Умеете вы обнадежить, Александр Михайлович…
Буря настигла охотников на входе в лагерь. Возможно, Обручев успел бы добежать до палатки, но ноги отказали ему, когда он увидел летящую по воде тень. Черные тучи накатывали на берег исполинской волной, и между небом и землей не было видно прогала. В миг, когда завеса накрыла палатки, геологу показалось, будто он лицом натолкнулся на мокрую, холодную штукатурку. А потом пришел ветер.
71 
