79 
Отто вспомнил непрерывную череду мигрирующих динозавров. Если «сороки», по словам русских, стаей легко добывали ящеров-титанов, то их меньшие сородичи, очевидно, могли бы справляться с флагохвостами. А тех было очень много.
– Вряд ли, – покачал он головой. – Отойди от берега на несколько километров, и добычи там хватит на легион таких «петухов».
Тварь издала мучительный, сдавленный писк, резавший уши, точно скрежет ножа по стеклу, и снова бросилась на сетку. Когти на передних лапах нашарили слабое место: проволока лопнула. Отто вскинулся было и тут же замер: сетка держалась. Хеске молча вскинул руку, требуя внимания.
Зверь ткнулся мордой в оборванную проволоку, отдернул голову. Приоткрыв пасть, он попробовал на зуб вначале крепкую часть сетки, потом пострадавшую. Попытался перекусить проволоку – не вышло. Задумался, склонив голову набок и еле слышно посвистывая.
Потом впился когтями крыльев в крышу клетки и заколотил по сетке жуткими когтями-кинжалами задних лап. Отто буквально слышал сквозь грохот и писк, как рвется тонкая проволока, стальная нить за нитью.
Доктор Хеске среагировал быстрей. Ухватив с полки жестяную коробку, он с размаху треснул зверя по торчащим сквозь крышку клетки пальцам. Тварь свалилась на дно и зашипела.
– Ц-цум доннерветтер, – просипел врач, роняя коробку.
– Я скажу боцману, пусть пришлет матросов укрепить клетку, – сказал Отто, глядя на бессильно буравящую людей взглядом черную тварь.
– Да, п-пожалуйста, – ответил Хеске. – Вы заметили… Да! Вы заметили какой-то шум?
Лейтенант прислушался.
– Идемте, доктор, – скомандовал он. – И заприте дверь. Нам сейчас будет не до зверья.
– Что случилось?
Нергер даже не пытался скрыть раздражение. Этим вечером он долго не мог заставить себя уснуть, но удалось ему это лишь час назад. Стук в дверь и просьба срочно подняться на мостик вырвали капитана из тягучей, без сновидений, дремоты, преподнеся взамен боль в висках и противный вкус в пересохшем рту.
– На «адмирале» какая-то суета, господин капитан, – доложил вахтенный офицер. – Все началось минуты четыре назад, со взрыва около их правого борта.
– Взрыва? – недоверчиво повторил Нергер. – Вы уверены, мичман?
– Я в тот момент находился за рубкой, господин капитан, – чуть смутившись, ответил мичман. – Вахтенный сигнальщик, матрос Бремер, сказал, что это было похоже именно на небольшой взрыв.
– Понятно.
Хмурясь, капитан «Ильтиса» взял бинокль и навел его на броненосец. Тот был затемнен – горели только штаговые и гакабортные огни, – но все же Нергер сумел разобрать, что британцы… спускают на воду шлюпки. Причем, похоже, все. Неужели броненосец тонет? Но тогда почему не дан сигнал «Терплю бедствие»? Что, черт побери, у них там произошло?
– Боевая тревога! – скомандовал Нергер. – Экипажу занять места. Сигнальщик – запрос на «Бенбоу»: «Что произошло? Нужна ли помошь?»
Ответа с броненосца пришлось ждать на удивление долго. Лишь когда переполненные людьми шлюпки отвалили от его борта и начали продвигаться к «Ильтису», на мостике британского корабля замигал сигнальный фонарь.
– «На наш корабль было совершено нападение, – вглядываясь в короткие вспышки ратьера, прочитал сигнальщик. – Приказываю принять на борт досмотровую партию».
– Мой бог, ну и наглецы! – не выдержал фон Горен. – «Приказываю»…
В этот момент «Бенбоу» направил прожектор на канлодку. После ночной темноты слепяще-белый свет был почти болезненно ярок. На крыше рубки «Ильтиса» дежурный унтер, в свою очередь, нацелил боевой прожектор канлодки сначала на броненосец, а затем – на лодки между кораблями.
– Эта досмотровая партия, – первый офицер, щурясь, пытался из-под ладони разглядеть силуэты британских шлюпок, – больше похожа на команду для абордажа.
– Еще как похожа! – буркнул Нергер и, развернувшись к сигнальщику, приказал: – Передавай: «В просьбе отказано! Для разбирательства готовы принять группу не более трех человек». И… лейтенант фон Горен!
– Да, господин капитан?
– Если они не ответят… – Нергер поправил фуражку, – а они, скорее всего, не ответят, пусть скорострелка даст очередь в воду перед шлюпками.
– Слушаюсь!
Первая очередь, поднявшая ряд пенных фонтанов метрах в тридцати перед шлюпками, не произвела на британцев ровно никакого впечатления. Убедившись в этом, Лотар – помянув сквозь зубы чертовых лайми – приказал «положить» следующую как можно ближе: «Чтобы здешняя водичка охладила их чокнутые головы!»
79 
