60 
– Ых, – молодой кельбр с ярко-красными лентами в косичках подобрал тяжелую секиру – подражание гномскому стилю, механически отметил Диего – и несколько раз махнул ею в воздухе, отозвавшимся на это жутковатым гудением. – Хороша. Сегодня мы с ней глянем, какого цвета фряжские потроха, ы!
– Мне копье дайте.
– А что там надо будет делать?
– Во дурашка-то, – беззлобно удивился кто-то, добавив в адрес спрашивающего еще пару-тройку определений. – Че делать, че делать. Рубить, колоть, глотку рвать… главное, мертвым не лежать!
– Эй, Грудинка, а ты почему с тесаком? Взял бы пару вертелов…
– А провались-ка ты к демонам, Синекурочка! – отозвался кок «Мстителя». – А то ща с тебя начну пластать…
Диего прошел вдоль всего ряда, но Эшама так и не увидел. Впрочем, в полутьме не так-то просто отличить одного человека в измаранной рубашке – а еще чаше полуголого – от другого такого же. Ну да в любом случае времени на более детальные поиски нет, подумал маленький тан и встал рядом с крайним в ряду орудием.
Борт красного фрегата полз мимо – ужасающе медленно, как показалось Диего – и теперь лица в пушечных портах уж точно не были игрой воображения. Точно так же, как иторены, они застыли, склонившись над пушками. Они похожи на злобных гномов, успел подумать Раскона, в этих своих вязаных желтых колпаках – а затем до него донесся срывающийся на визг крик ги Таско: «Пли!», эхом повторенный с той стороны борта «Feu!», и их пушка выплюнула сноп огня, проткнувший чужие доски словно бумагу.
В следующий миг борт «Мстителя» в двух шагах от Диего взорвался вихрем пламени, дыма и щепок.
Два корабля дали полные бортовые залпы одновременно. Раскона наполовину оглох от пушечного рева, треска дерева, грохота. Впрочем, со зрением обстояло немногим лучше – двойная вспышка ослепила, а клубящийся повсюду пороховой дым довершал дело. Диего видел только своих ближайших соседей – один из них валялся на палубе, суча ногами и воя дурным голосом, из-под ребер у него торчала футовая щепа. Его сосед прыгал, пытаясь сбить пламя со штанов – на такой дистанции для деревянного судна пыжи были порой опаснее ядер. Остальные матросы виднелись размытыми тенями в белесом пороховом тумане.
– Пушки откатить! Живо!
Раскона вытащил шпагу. Сверху донеслись крики, металлический лязг – и внезапно клубы разошлись и показавшийся в их разрыве красный борт «Ла Фер» с грохотом ударился о борт «Мстителя».
– Вперед! Король и Костер! С нами святой Кхайр!
Команда запоздала – матросы уже лезли сами, вопя, словно тысяча демонов. Перескочив через раненого, Диего наполовину высунулся из порта – и едва не лишился головы. Из пробоины перед ним скалился и орал фряг, бешено размахивающий палашом – одноглазый здоровяк, у которого сквозь бурую шерсть на груди едва проглядывала татуировка в виде штурвала. Не разведи корабли шальная волна, он вполне бы мог достать Диего своим оружием.
– Бей!
Опершись зажатым в руке эфесом о край порта, маленький тан вытащил пистолет из левой кобуры, спокойно, словно на дуэльной площадке, прицелился – фряг перестал орать, но и прятаться отчего-то не спешил, зачарованно глядя в черное жерло ствола – и спустил курок. Пуля угодила точно в центр штурвала, матрос захрипел и обвис, получив от Диего матерное напутствие за то, что закупорил дыру своим вонючим трупом.
– Вперед! Руби лохматых! А-а-а!
Раскона прыгнул вбок, к пушечному порту, поскользнулся и едва не свалился вниз, где среди розовой пены уже качались на волнах семь-восемь тел, но сумел ухватиться за ствол пушки, так и оставшейся торчать наружу. Подтянулся, уперся в ствол коленом, схватился за край крышки порта и прыгнул, целясь пятками в нечто бледное, злое, замершее в ожидании у казенника.
Влетел он хорошо – под каблуком хрустнуло, и стоявший с кортиком наготове канонир упал, визжа и плюясь выбитыми зубами. Диего скатился с пушки – в следующий миг багор в руках второго фряга вышиб из нее сноп искр. Выпрямился, сделал выпад – фряг упустил багор и, схватившись за живот, принялся озираться по сторонам с видом человека, которому срочно приспичило. Этот уже не боец, понял капитан, а вот первый, что на полу, все хватается за кортик – и, сделав шаг, Диего наотмашь рубанул шпагой. Он целил в горло, а попал по лицу, визг фряга разом превратился в хриплое бульканье – но Раскона уже забыл о нем, бросаясь вперед, где среди полуголых тел мелькали синие мундиры фряжских гренадер.
60 
