48 
— Синяком? — зачем-то переспросил я.
— Сэм, чтоб ты знал, предпочитает стрелять в спину.
— Он и спереди неплохо управляется, — пробормотал я, вспомнив сегодняшнюю охоту на вампира в салуне. — Но… какого тролля нужно этому проклятому шерифу?!
Толстяк ответил не сразу. Сначала он поскреб когтем пол, отщипнул от одной из досок длинную щепку и принялся ковырять ею в пасти.
— Поняшия не мею, — наконец прошепелявил он. — Но бушь я на твоем меште, не штал бы шдать Билли-боя, штобы шадать ему етот вопрошь.
— Но ты не на моем месте.
— Шертовски верно подмешено, эй-парень.
Я задумчиво посмотрел на окно. Прошлой ночью Толстяк вылез наружу именно через него, но повторять его подвиг среди бела дня… трех подряд переломов братца Фила лично мне вполне хватило, чтобы усвоить — прыжки с высоты опасны.
К тому же… кучу трофеев, которые я так и не успел даже толком разобрать, в окно с собой не прихватишь. Разве что снова навьючить их на гоблина… нет, не выйдет, с сожалением понял я — Толстяк и без тюка едва-едва протиснется.
— Эй, ты куда собрался?
— Вниз, — нарочито безмятежно сказал я. — Глотну холодного эля, прогуляюсь. А если меня будет искать прекрасная эльфийка, передай, что я скоро вернусь.
— С кладбища, в виде зомби? — Гобл все-таки оставил последнее слово за собой.
До конца коридора я почти убедил себя, что Толстяк просто решил подшутить над глупым человечишкой — но стоило мне ступить на лестницу, как это убеждение разом улетучилось. С каждой пройденной ступенькой решение спуститься вниз казалось все глупее. Да, Толстяк всего лишь гобл и у него нет видимых причин спасать мою шкуру. Да, с этого зеленошкурого станется наврать, чтобы выставить меня на посмешище. Но если он сказал правду…
Я сделал глубокий вдох — и вошел в зал.
Показалось — или же с моим появлением разом стихли все разговоры?! Сейчас, ближе к вечеру, посетителей в салун уже набилось немало. И все они смотрели на меня — или не смотрели, причем очень старательно не смотрели.
Тишина окутывала меня, словно саван. Лишь вечность спустя её нарушил посторонний звук. Вот уж никогда не думал, что так обрадуюсь скрипу стекла, но именно так и случилось — стоявший за стойкой Мак принялся протирать очередной стакан и этот звук словно двинул с места лавину. Салун забормотал, зашебуршал, принялся перестукиваться игральными костями, позвякивать вилками…
Я кое-как оторвал приросшие к полу подошвы и прошаркал к стойке.
— Темный эль, полпинты.
Гном кивнул, снял сверху кружку, отвернувшись, пошаманил над ней с полминуты, а затем резким, сильным движением отправил наполненную посудину вдоль стойки. Поймав её, я заглянул внутрь и с удивлением обнаружил, что содержимое кружки мало походит на темный эль. Да и на светлый — тоже. Больше все это напоминало пену — хорошую, пышную, но без малейших признаков даже тонкого придонного слоя жидкости.
— М-мак?
— Черным ходом тебе не выйти, — прошептал Хавчик. — Он рассчитан на меня, то есть на гнома — человек, да еще и непривычный, там попросту застрянет.
— А? — слабо булькнул я.
— Подняться назад, в комнату тебе вряд ли дадут, — продолжил рассуждать Мак. — Так что по всему выходит, что твой единственный шанс — дуэль.
— Д-дуэль?!
— Как говорите вы, люди: praemonitus praemunitus.
— Мы не говорим по-гномски, Мак.
— Это латынь.
Хавчик явно не был в курсе особенностей воскресно-школьного образования. В другой момент я бы охотно просветил его на эту тему, но сейчас…
— Значит, дуэль…
— Если начнешь стрелять первым, одного свалить успеешь. Двух… — гном с сомнением покачал головой, — шансы три к пятнадцати, не больше. Я бы на тебя не поставил, — подытожил он свои расчеты. — Уж извини.
— Да не за что, — ставя кружку на стойку, пробормотал я. — Сам бы на себя тоже и цента не поставил. Кстати… сколько с меня за пену?
— За счет заведения.
— А… спасибо, Мак.
Труднее всего было повернуться спиной к стойке — словно вся она была из цельного магнита. Салун вновь притих — тишину нарушало только шарканье моих сапог.
Шаг, второй, третий… за спиной скрипнула табуретка. Случайность? Или кто-то подвинулся вбок, давая себе лучший сектор для стрельбы? А этот щелчок? Четкий металлический звук — что могло издавать его кроме взводимых курков?!
До двери оставалось не больше трех ярдов, когда я, не выдержав, перешел на бег… услышал из-за спины проклятье и какой-то треск, прыгнул — и уже вышибая дверь, вспомнил о том, что ждет меня сразу за порогом!
48 
