Последние отзывы

  55  

«Гранаты у нас двух типов: с терочным и с ударным взрывателями. Для ловушки обе не очень подходят… Значит, будем импровизировать…»

Пока голова была занята раздумьями, руки делали свою работу, то есть аккуратно открывали окошко.

«Все тихо!» — я осторожно выглянул наружу. Старая яблоня очень удачно закрывала заднюю сторону дома от глаз немцев, сидевших на НП, да и заросли крапивы вдоль забора внушали уважение, так что шансы на удачный побег уже не казались мне такими призрачными. Теперь главное — точный расчет по времени. Ну и наглость, конечно…

— Антон, товарищ старший лейтенант, а может, ну его, этого немца? — сказал Дымов, когда я вернулся в «переднюю». — Нам бы самим выбраться.

— Это ты прав, пожалуй… Ну, тогда убей его, чтобы не мешался…

Алексей замер, ошарашенный таким предложением.

Если честно, то, невзирая на все, виденное мной за прошедшие две недели, мысль о спокойном убийстве связанного человека по-прежнему претила моим моральным принципам. Одно дело — в бою или часового, там, снять, но вот перерезать горло связанному… Увольте!

Тут Дымов мотнул головой, словно человек, решившийся на прыжок в холодную воду, схватил со стола лежавший там немецкий штык и с перекосившимся лицом бросился к немцу-переводчику, лежащему на полу. Я даже рта не успел открыть, как он всадил клинок в шею пленного! Потом он схватился за голову и сел рядом с убитым.

«Ну я и дурак! У него же сейчас истерика случиться может!»

Я метнулся к кадке с водой и, зачерпнув полный ковшик, подошел к Леше:

— На, воды выпей!

Тот вначале промычал что-то невнятное, но потом протянул руку и, схватив ковш, начал жадно пить.

— А я и не знал, что это так тяжело… — произнес он, допив. — А ты ведь, когда мы только встретились, двоих сразу убил… Все, я уже очухался!

Я не стал рассказывать Алексею про свои моральные терзания, вот выберемся, тогда в жилетки друг другу и поплачем.

— Леш, все будет в порядке. Бери «вальтер» и полезай в окошко, — и я протянул ему лежащий на столе пистолет громилы. — Только не стреляй ни в коем случае, по крайней мере, пока я не скажу. Ну, с богом!

Я помог ему спуститься из окна, передал сверток с «честно наворованным» и дождался, пока он доползет до зарослей крапивы.

… — Alarm! Alarm! — заорал я, что было мочи, и два раза выстрелил из маленького «вальтера» в лежавших на полу солдат. Затем бросил пистолет на стол и, подхватив автомат, тщательно прицелился и дал две очереди по солдатам, стоявшим у ворот. Двое рухнули, а остальные залегли. Тут же входная дверь задрожала от мощного удара. Отложив автомат, я снял с предохранителя маузеровский карабин и выстрелил через дверь. Ответом мне был стон и выкрик «ScheiBe!».^[65] «Минус три», — удовлетворенно подумал я и снова переключился на автомат.

Два солдата, видимо, посчитав, что внимание обороняющихся отвлечено на дверь, рванули через двор. Одного я снял из автомата, а вот второй проскочил в «мертвую зону». Лежавшие у ворот немцы открыли частый огонь по окнам. Пришлось броситься на пол. В дверь снова сильно ударили. Я выпустил туда остаток магазина и отбросил бесполезный пистолет-пулемет. За дверью уже выли на два голоса. «Порядок!»

Я цапнул со стола карабин и начал отползать в глубь комнаты. У входной двери раздался винтовочный выстрел. Пуля, пробив дверь, попала в горку с посудой, наполнив комнату стеклянным звоном. «Ну, еще разочек!» — подбодрил я сам себя, привставая на колено.

Один из немцев, приободренный мощной огневой поддержкой товарищей, встал, собираясь рвануть к дому. Я аккуратно посадил его на мушку. Выстрел! Немец мешком валится, едва войдя в калитку. «А теперь фейерверк!» — перебравшись в глубь комнаты, так чтобы от окон меня прикрывала печь, и встав на колени, я поджег кусок бересты, который пару минут назад взял из кучи растопки именно для этой цели. Дождавшись, когда береста разгорится, бросил ее в «переднюю». Досчитав до пяти, выглянул из-за печки — все шло по плану! Весело, выбрасывая колечки копоти, горел керосин, шкворча и разбрасывая огненные капли, занялось масло. Медленно таяли кусочки свечи. «Скоро здесь будет по-настоящему жарко!» — подумал я и тут заметил забытый мной на столе маленький «вальтер». Внезапно мне стало очень жаль этот ладный пистолет, который и в мое время пользовался немалой, несмотря на восьмидесятилетний возраст, популярностью. Я уж совсем собрался метнуться к столу, но тут немцы, видимо, устав ждать, решили начать игру по-серьезному!

  55