100 
— Они? — переспросил я и обернулся. Быстрой походкой нас нагоняло долговязое Пугало. — Их работа ловить ведьм, еретиков и бороться с нечистью. Кинжалы представляют интерес для ди Травинно, но не для отца Марта. Церковь не всегда выступает единым фронтом. У нее есть внутренние разногласия.
— Но это может быть и не тем, чего ты ожидаешь?
— В смысле, подставой? Или отец Март с моей помощью хочет насолить Ордену? Или кардиналам в Риапано? Или еще что-то? Не знаю, друг Проповедник. Я поговорю с Франческой, а там уже решу. Но хорошо было бы, если бы она сказала мне, что получила кинжал от темного кузнеца, а также назвала его имя и адрес. Тогда я закончу с этим делом до весны.
— И наконец-то поедешь в Арденау, где вы с Гертрудой, точно два милых голубка, встанете перед алтарем, а потом будете жить долго и счастливо. — Он хихикнул, покосившись на невозмутимое Пугало. — Наша безумная семейка воссоединится. Страж, ведьма, мертвый сельский священник и это чудо-юдо с серпом. Я даже соглашусь провести церемонию, если ты не против.
— Ты слишком торопишь события, — сдержанно ответил я, пропуская груженную углем телегу.
Он понял, что достать меня не получится, и, поглядев на пасмурное небо, предупредил:
— Пойду погуляю по городу. Гляну, чего здесь без меня изменилось.
Он свернул в Пекарский переулок, и до постоялого двора «Скользкий лед», где я уже останавливался, мы со страшилой шли в полном молчании. Пока я оплачивал комнату, одушевленный побродил по знакомому залу, наступил на хвост кошке и, вполне довольный собой, начал примеряться к огромной винной бочке, а точнее, к ее пробке, намереваясь затопить весь зал. Сегодня у старины Пугала было до крайности игривое настроение, и я стал опасаться, что к вечеру он разойдется до такой степени, что подожжет город.
Забросив вещи в комнату, я сразу же поспешил к городской ратуше, по пути прихватив одушевленного, так как решил не оставлять его без присмотра, пока это возможно. Он неохотно потащился следом за мной, на ходу срезав петли входной двери. Та каким-то чудом осталась висеть, но явно ненадолго. Ровно на столько, сколько мне требовалось для того, чтобы отойти на безопасное расстояние и остаться вне подозрений.
— Ты словно стихийное бедствие. Уймись.
Униматься оно не очень-то и желало. Поэтому подставило подножку прохожему, судя по виду — купцу. Тот упал, выругался, посмотрел по сторонам, разумеется, рядом с собой никого не увидел. Я свернул в переулочек между домами, дождался Пугала и внимательно осмотрел его.
Вокруг его шляпы витала легкая дымка, столь прозрачная, что заметить ее можно было, лишь если проявить внимательность и знать, что искать.
— Все ясно. Не удивлен, что ты это подцепило.
Порой к темным одушевленным липнет всякая дрянь. Например, отголоски дыхания демона, убитого год назад. Повредить оно не может, сильно изменить характер — тоже, но действовать так же, как некоторые наркотики на людей, — это пожалуйста. Вот почему мой спутник столь бодр и весел.
Для меня эта штука была вполне материальна, так что я стянул ее со шляпы страшилы, прежде чем тот успел возразить. Бросил студенистый туман на землю и пробил кинжалом, наблюдая за тем, как дрянь шипит и тает.
Пугало выглядело несколько озадаченным, точно пытаясь понять, что это оно за последний час тут устроило.
— Это даже хорошо, что его подцепило ты. Окажись оно на человеке, со временем город ждали бы серьезные проблемы.
Страшила задумчиво кивнул и почесал в затылке.
Я же пробормотал себе под нос:
— Немыслимо. Отголоски силы крупного демона вызвали у него лишь желание пошалить. Какое же, к черту, у него должно быть сопротивление, раз оно не бросилось кромсать всех серпом?
Не знаю, услышало ли меня Пугало, но всю дорогу до ратуши вело себя смирно, как ягненок.
Еще в прошлый раз я успел изучить местные порядки и помнил, что застать в ратуше кого-то из городской управы во вторую половину дня довольно проблематично. Так и случилось. Бургомистр (живой бургомистр) отсутствовал, а мой знакомый — мертвый — крутился на площади, делая вид, что меня тут нет.
По счастью, охранники, разглядев кинжал, решили не препятствовать моей встрече с вице-примаром.[25]
Тот принял меня в архиве, разбирая пропылившиеся свитки. Человечек с суетливыми движениями и острым кадыком то и дело чихал и тер покрасневшие глаза. Через его грудь была переброшена бархатная лента с золотым вензелем Дерфельда.
100 
